Александр Никонов - Формула бессмертия. На пути к неизбежному

Так можно отключить боли в спине, например. Был у Кучеренко клиент, который мучился болями в травмированном позвоночнике. После первого же сеанса боль ушла. И больше уже никогда не возвращалась. Травмированность позвоночника осталась. Сигналы наверх по нервным проводам он подавал. Но боль — это же не электромагнитный сигнал. Боль — это фикция. Боль — это придумка. Боль — идеальная картинка на экране восприятия. Идеальное — оно легкое, с ним так просто работать — без всякой химии, без таблеток. С помощью чистой информации.

Беда только в том, что некоторые люди не хотят вылечиваться. Им болезни нужны. А жизнь — не очень. Их старая личность сопротивляется излечению. Один выпускник физфака, который сейчас переквалифицировался в биологи и занимается проблемами рака, сказал мне, глядя на остров Родос… Да-да, это было в Даламане, куда я ездил беседовать о бессмертии разума. Там этот физический биолог (или биологический физик?) выстроил себе в горах дом, с огромной террасы которого открывается потрясающий вид на море, оранжевый закат и греческий Родос. Так вот, глядя на огненное море, он сказал две вещи:

— Я давно заметил, если врач искренне верит в свой метод, у него процент излечившихся выше. Эффект наблюдателя! Но бывает так, что больной сопротивляется. Есть особый типаж человека, умирающего от рака. Как правило, это какой-нибудь бывший военный или инженер «почтового ящика» с твердыми принципами, который не нашел себя в новой жизни. Дети выросли, какая-никакая бессмысленная работа есть, например, работает человек охранником, но вот жизнь выталкивает его из себя, потому что она ему не нравится! Человек чувствует внутреннюю неудовлетворенность: то, чему он всю жизнь служил, теперь никому не нужно. Ему незачем жить. И жизнь его прибирает. Точнее, он сам себя подсознательно убирает из этой жизни, в которой ему нет места. Потому что не мог или не хотел измениться. Он не смог подстроиться под жизнь, найти новую жизнь в изменившихся обстоятельствах. И получил рак.

То же самое мне говорил и Кучеренко:

— Вместо того чтобы менять черты характера и признавать внутренние проблемы в сознании, человек включает отговорку: я просто нездоров. Он не хочет менять свою личность! И потому не может избавиться от болезни. У меня была девочка с сильной астмой. По семь раз за ночь она просыпалась, чтобы прыснуть себе лекарство. И вокруг этой астмы ее родители сплотились. Но как только мы эту астму убрали (у детей такие вещи убираются быстро), в семье начались ссоры, отец снова начал уходить от жены — потому что до этого семья держалась только на астме дочки: отец не мог бросить больного ребенка. И девочка вернула себе астму. Чтобы спасти семью. И такие бывают вещи.

…В этот момент я вспомнил о своем любимом диабете, которым больше года дразнил публику в ЖЖ. И спросил, можно ли остановить аутоиммунную реакцию, то есть пожирание организмом себя, — например, убийство иммунной системой клеток поджелудочной железы. Ведь «аутоиммунка», по своей природе похожая на аллергию и астму, — это просто сбой в программе организма. Только более опасный, чем аллергия, поскольку направлен на пожирание иммунной системой отдельных структур тела человека, а не пришлых веществ.

У Кучеренко был такой случай:

— Ко мне на сеансы ходила больная с рассеянным склерозом. Рассеянный склероз — это «аллергия» на миелин — изолятор нервных «проводов». Иммунная система организма вдруг начинает по непонятной причине пожирать «изоляцию». А нет изолятора — сигнал «слетает» с «провода», и непонятно, куда он залетит. Нарушается координация управления конечностями…

— Искра на массу уходит, — остроумно пошутил я.

— Примерно. Так вот, пациентка пришла ко мне — еле в дверь попадала, координация движений была нарушена полностью. А после ряда сеансов она играла в теннис, плавала в бассейне, начала заниматься рок-н-роллом. Обследование показало, что бляшки рассеянного склероза там, где они были, исчезли. Но это был только первый этап лечения — регенерация тканей. А второй — подавление механизма болезни. И вот это как раз ведет к коренной перестройке личности. Понимаете, для того чтобы избавиться не от симптомов, но от причин болезни, нужно изрядно поменять структуру личности человека.

Я вдруг вспомнил Блюма:

— Это называется «убрать фон». Я раньше думал, что фон для возникновения болезни — это только неправильное питание, экология, режим сна и режим движения. Потом один знакомый доктор объяснил мне, что фоном являются еще и асимметрии тела, которые можно исправить. А теперь я знаю, что фон — это еще и личность человека.

— Естественно! Со времен Фрейда любой врач знает: есть характер язвенника, есть характер гипертоника, — воскликнул Кучеренко. — Можно лечить гипертонию всю жизнь, давать самые современные препараты, а в результате человек все равно умрет от гипертонии или ее последствий. Но, по сути, он умирает из-за дефектов личности. Потому что его организм «в лице мозга» постоянно воспроизводит гипертонию… Вот та пациентка с рассеянным склерозом. После улучшения она ушла, прервав курс. И в следующий раз она пришла к нам, когда уже не могла передвигаться.

у нее пошло двоение в глазах. Почему ушла? Личность подсознательно испугалась лечения, то есть своих необратимых изменений. А словесные оправдания этому могут быть любыми.

…Думаю, это палка о двух концах. Гипертония, о которой упомянул Кучеренко, вызванная ожирением и недостатком двигательной активности, то есть «транспортными проблемами» в организме, негативно отражается на характере. И влиять наличность человека в процессе излечения мы можем с двух сторон — со стороны идеального, как это делает Кучеренко, или со стороны материального, как это делают Жерлыгин или Блюм. Потому что, по сути, человек — гантель с двумя центрами масс. Психика и тело. Можно взяться за любой шар.

Возникает резонный вопрос: ясно, что решить транспортные проблемы государства под названием «Организм» можно движением, то есть принудительно разгоняя кровь. Но как это можно решить «обратным ходом» — через мозг, через гипнотический транс? Сейчас мы с Кучеренко попробуем это объяснить…

Как вы заметили, в книге вовсю употребляются слова «гипноз» и «транс», как будто всем ясно, что это такое. А на самом деле это никому не ясно! Ни один психолог или нейрофизиолог не скажет вам, что такое гипноз, точно так же, как ни один физик не скажет, что такое электрон. Известно только одно: есть некое явление, и оно имеет определенные свойства, которые мы изучаем. Но что это явление или объект собой представляет на более глубинном уровне, неизвестно. Мы просто привыкли к этим словам — «транс», «электрон», — и потому они кажутся нам знакомыми и понятными. Но что такое электрон в сущности своей? Вы скажете, это отрицательно заряженная частица. А что такое заряд и почему его никак нельзя у частицы отнять? К тому же не всегда электрон частица, иногда он — волна. Короче, для понимания сущности электрона необходим переход на новый, более фундаментальный уровень. Так и с трансом. В первом приближении известно, что это такое: особый режим функционирования мозга. Даже не режим, а режимы, поскольку уже ясно, что трансов множество. Далее — тьма египетская…