Александр Никонов - Формула бессмертия. На пути к неизбежному

Почему мы понимаем слова «твердый» или «красный»? Только потому, что можем это по-животному почувствовать — ощутить непосредственно. Слепой от рождения не знает, что такое красный. Он этого просто не понимает. Можно попытаться совершить обходную стратегическую операцию и отдаленно объяснить ему смысл этого слова через электромагнитные колебания и длины волн, испытывая трудности с объяснением, что есть волны и как они выглядят. Но даст ли это слепому понимание?..

Древние толтеки были принципиальными «ощущенцами» со своим путем познания. И этот путь американский антрополог честно прошел, порой больно падая и набивая шишки. Ему и вправду пришлось нелегко. Он потерял на этом свою личность (прежнюю) и свой прежний мир. У него были тяжкие затяжные депрессии и мысли о самоубийстве: «В какой-то момент моего ученичества я стал глубоко депрессивным. Я был ошеломлен ужасом, унынием и мыслями о суициде. Тогда дон Хуан предупредил меня, что это был один из трюков рассудка, чтобы удержать контроль. Он сказал, что мой рассудок заставлял мое тело чувствовать, что нет никакого смысла в жизни. Поскольку мой ум вступил в эту последнюю битву и проиграл, рассудок стал занимать надлежащее ему место, как инструмент тела». Дело в том, что в индейской парадигме рассудок (который для западного человека — всё) есть лишь небольшая часть человека — не самая главная и не самая лучшая.

Когнитивный диссонанс между тем, чему его учили с детства об устройстве мира, и тем, что ему вещал индейский колдун, буквально разрывал Кастанеду на части. Чего только ему не пришлось пережить! Его кормили наркотиками (поначалу), пугали до смерти, заставляли смотреть на блистающий полевой шпат и на огонь, поворачивали голову и держали ее в таком положении часами, подвешивали в специальном корсете к потолку. И все это были типичнейшие способы погружения человека в трансовое состояние — и испуг, и внимательное разглядывание блестящих или равномерно качающихся предметов, и сенсорная депривация, и выслушивание заунывных равномерных звуков (дон Хуан порой играл Кастанеде на особой гнусавой дудочке). Все, что с ним делали, сводилось только к одному — погружению в транс. Точнее, в разные трансовые состояния, которые маги тонко различали, как чукчи — снег.

Чем же это обернулось для мозга бедного антрополога? Раскачали ему психику. И после того как предохранительная система мозга была взломана, Кастанеду стало «уносить». Все стало для него опасным — шум летящего самолета, журчание текущей воды. Он жаловался дону Хуану, что звук самолета завораживает и уносит его. Дон Хуан, в свою очередь, предупреждал, что теперь Кастанеде нельзя приближаться к воде, поскольку его может «увлечь», и он уже «не вернется». Что значит, «не вернется»? Это значит, что он уже никогда не придет в нормальное рассудочное состояние, оставшись там — в мире глюков. А здесь это будет пускающий слюни идиот или просто труп. Кому-то слова о смертельной опасности транса могут показаться преувеличением. Однако, это так. Будучи чрезвычайно мощным, необыкновенно эффективным орудием омоложения и трансформации психики и тела, трансовые состояния столь же опасны. Их целительность — просто оборотная сторона опасности, как достоинства всегда являются продолжением недостатков. Бережливый или скупой? Смелый или трусливый? Осторожный или безрассудный? Смертельный или целительный?

Змеиный яд полезен? Зависит от применения, дозы, состояния…

Однажды дон Хуан по просьбе Карлоса решил продемонстрировать ему одну из практик древних толтеков. Это был эксперимент с зеркалом в водонепроницаемой раме и мелкой водой в ручье. Зеркало погружали в ручей на глубину нескольких сантиметров, держа его в четыре руки, после чего начинали в него особым образом всматриваться в очень напряженной неподвижной позе.

— Не фокусируй взгляда ни на чем, ни на одно мгновение, — велел дон Хуан. — Смотри внимательно, не останавливая взгляда.

Я повиновался. Я скользил взглядом по всему в пределах оправы зеркала. В моих ушах стояло странное жужжание. Дон Хуан прошептал, чтобы я сделал глазами круговое движение по часовой стрелке, если почувствую, что меня охватывает необычная сила.

Через мгновение я заметил, что зеркало отражает больше, чем только наши лица и круглую форму. Его поверхность потемнела. Появились пятнышки интенсивного фиолетового свечения. Они росли. Кроме них были здесь также пятна предельной черноты. Затем это обратилось во что-то, подобное плоской картине облачного неба лунной ночью. Внезапно вся поверхность вошла в фокус, как в кино. Новое зрелище было трехмерным, захватывающим зрелищем глубины.

Я знал, что для меня совершенно невозможно побороть ужасающую притягательность этого видения. Я начал втягиваться внутрь. Дон Хуан усиленно зашептал, чтобы я повращал глазами, спасая жизнь. Это движение сразу принесло облегчение…»

Ему действительно грозила смерть, если бы антрополога туда «утащило»? У дона Хуана в этом не было сомнений. Вот как пишет об этом сам Кастанеда:

«— Я слышал голос, говоривший мне в ухо, что я умираю, — сказал я.

— Голос был прав. Ты умирал, и ты бы умер, если бы меня там не было. В этом опасность применения методик толтеков: они чрезвычайно эффективны, но большей частью и смертельны».

Все-таки еще раз попробую объяснить, почему Кастанеду «уносил» звук и почему это могло кончиться смертью… В детстве у меня был очень хороший пластмассовый пистолет, который стрелял присосками. Засовываешь в ствол шток с присоской на одном конце и грибковидной шляпкой на другом. Шток сжимает пружину, его шляпка цепляется за крючок. Затем, прицелившись и нажимая указательным пальцем на спуск, я тем самым опускал этот крючок вниз, он освобождал шток, сжавший пружину, и последняя выстреливала присоской. Чпок!

Отличное времяпрепровождение! Рекомендую.

Но постепенно я заметил, что присоска все хуже фиксируется в стволе. Приходилось несколько раз досылать ее, прежде чем крючок мог уцепиться за грибок. Крючок сточился.

Если у вас дома в электрощитке стоит защитный автомат старой конструкции, то после нескольких аварийных срабатываний он начинает хуже держаться, и может сорваться уже «по пустяку».

Сработка предохранителя. Пока он свеженький, он прекрасно держит. А потом…

У нас в мозгу стоит мощная защита, ограждающая рассудок от срыва в хаос. Опечатанный предохранитель не дает хулиганистому сознанию (то есть собственно рассудку, который является всего лишь небольшой частью человека — макушкой айсберга) по своей воле проникать внутрь себя — в подсознание, в бессознательное. Потому что там работает сложнейшая автоматика. А в хорошо работающую машину лучше не лезть, это вам любой механик скажет. Работает? Ну и не лезь! Не суй свои шаловливые ручки куда не надо! Видишь, написано — «Не влезай! Убьет!» Срывать пломбу и влезать туда можно, только если вдруг какая авария, если автоматика засбоила и уже не справляется, потому что вы свою машинку загнали — масло ей вовремя не меняли, не гоняли ее по дорогам, отчего она заржавела. Если в машине рак, например, или аутоиммунное расстройство, поневоле придется пломбу срывать и лезть внутрь. Но лучше все же не самому, лучше запустить специалиста. Потому что дилетант может все испортить.