Александр Никонов - Формула бессмертия. На пути к неизбежному

— Я разработал систему упражнений, которая обеспечивает четырехкратный и стопроцентный обмен крови в организме, — продолжал Голованов. — И когда начал ее на себе применять, просто переродился. Эта система заменяет двухчасовой бег, а занимает всего десять минут. Бегать вы рано или поздно перестанете, поскольку всю жизнь бегать — никакой дисциплины не хватит. А уделить себе десять минут гораздо легче. Вот я делаю свою «кровяную зарядку» и держусь молодцом. Надеюсь прожить еще лет 30–40. А все мои сверстники и друзья уже умерли.

— Ну, то, что бегать от инфаркта полезно, еще в «Литературной газете» времен Совка писали.

— Так можно до инфаркта добегаться! Само сердце тоже нуждается в кровоснабжении и оттоке «отработки», оно ведь тоже состоит из клеток. Нарушения в кровоснабжении сердца приводят к инфарктам. А основная масса сердца расположена ниже горизонтальной оси всасывающего насоса, то есть венозного предсердия. А это значит, что сердце всегда работает в режиме дефицита. Потому что конструктивно оно «рассчитывалось» на другие условия функционирования. Мы — приматы, и наши предки жили в трехмерном пространстве — в кронах деревьях. А это постоянные раскачивания, растяжения, прыжки и скачки с ветки на ветку с поворотами и переворотами вниз головой. В таких условиях дефицитности венозного возврата быть не может по определению: насос оказывается «под заливом» то для головы, то для ног… А при постоянном вертикальном положении, гиподинамии и сидячей работе болезни и ускоренное старение практически гарантированы.

Поскольку сердце своей мощностью обеспечивает кровообращение менее чем на 1 %, пациенту надо обратить самое пристальное внимание на остальные 99 %. Я утверждаю, что при правильной эксплуатации система под названием «человек» может прожить лет на тридцать дольше. Откуда берутся все болезни, укорачивающие жизнь? Почему организм вообще заболевает, он ведь оснащен «штатной» системой защиты? А потому заболевает, что система борьбы с нарушениями в организме имеет транспортную природу: все «лекарства» к пораженным клеткам доставляются кровью. Другой системы доставки в организме нет.

…Голованов имеет в виду вот что. Если даже в организме не нарушена сигнальная система и организм вовремя распознал непорядок и послал туда десант для ликвидации мятежной группы клеток, этот десант до места не доходит — из-за нарушений в транспортной системе…

— К клеткам не поступают также необходимый кислород, витамины, микроэлементы… Если кровь не циркулирует или циркулирует плохо, ядовитые продукты жизнедеятельности клеток не канализируются с венозной кровью. Клетки задыхаются в продуктах собственных выделений, массово гибнут и начинают разлагаться. Создаются идеальные условия для размножения вирусов и микробов. Дальше все идет по цепочке — в таких мертвых зонах нарушается связь отравленных клеток с другими клетками и с центральной нервной системой. ЦНС начинает выдавать неправильные ответные реакции. В результате растет или падает производство каких-то гормонов. Отсюда эндокринные нарушения, диабет, нервные и даже психические заболевания… Поймите одну простую вещь: все заболевания начинаются в результате недостатка или избытка в клетках каких-либо веществ или элементов, других причин нет. Нормализуйте кровообращение — и новые болезни у вас не возникнут, а старые рассосутся в самом буквальном смысле этого слова. Не зря же после того как инфарктников перестали держать на постельном режиме, а стали поднимать на второй день и заставлять ходить, смертность от инфаркта упала в разы. Покой и лень — смерть. Движение — жизнь.

— Какой неожиданный вывод, — улыбнулся я. — И все-таки спасибо вам за него. А заодно и за северные реки…

Ныне это стало буквально общим местом: самые многообещающие научные открытия рождаются на стыках дисциплин. Но ведь стыки бывают разные! Глупо искать черную кошку в темной комнате, особенно, если ее там нет. Ну разве может быть какая-нибудь «кошка» на стыке между медициной и физикой? Да и сам подобный стык — существует ли? Разве что где-нибудь в области биофизики, как можно с натяжкой предположить.

Врачи привыкли копаться в мясе. И они не знают физики — слишком уж далекая от районной поликлиники дисциплина. Зайдите к своему терапевту и спросите этого рядового медицинской пехоты, что он помнит об электронном транспорте в организме. Он удивится и пропишет вам анальгин — чтобы голова не болела о ненужном.

А физики не знают анатомии. Впрочем, подобное характерно для людей всех специальностей. Чем лучше (глубже) специалист, тем дальше он не только от смежных наук, но и от своих коллег, сидящих в соседних кабинетах. Один специалист по горлу, другой — по зубам. Хотя и то, и другое совсем рядом. Один по сердцу — кардиолог, другой по легким — пульмонолог. Но сердце бьется в окружении легких, и порой случаются «конфликты на границе». Возникает новая врачебная специальность — кардиопульмонолог. Такой стык мы еще понимаем. Но медицина и физика… Это так далеко! Нам привычнее узкие специалисты, когда в рот больному смотрят одновременно несколько врачей — хирург, ортопед, гигиенист и терапевт. Каждый отвечает за свой фронт работ. Помните, как у Райкина было: «К пуговицам претензии есть?..»

А ведь физика лежит в фундаменте нашего тела, и потому многое в нашей жизни определяется чисто физической конкретикой. Вот вы, например, никогда не задумывались, отчего это температура нашего тела 36,6 градусов? Почему не 44,3 не 55,8, не 22,7, наконец? А ведь градуса 22 было бы вполне логично: примерно такая среднесуточная температура в экваториальных областях. То есть, если стоит гипотетическая задача сконструировать теплокровное, то можно рассуждать так: сделаем рабочую температуру его «двигателя» близкой в среднесуточной — тогда ночью, когда температура упадет, теплокровное будет включать «калорифер» и подогреваться само, а днем работать на «внешнем источнике» — от солнышка. (Кстати, подобные полутроллейбусы-полуавтобусы я видел в Норвегии: там, где нет проводов, они едут на дизеле, а где есть провода, — выпускают усы.) Можно днем экономить! А поэкономить есть что: в отличие от хладнокровных, мы, теплокровные, кушаем раз в десять больше, поскольку девять десятых всего съеденного идет на обогрев атмосферы, ведь нам приходится постоянно поддерживать рабочую температуру тела выше температуры окружающей среды.

Конечно, помимо недостатков (топлива такому созданию требуется на порядок больше) теплокровность дает грандиозные преимущества: мы теперь вполне самостоятельны и не зависим от температуры окружающей среды, как какие-нибудь крокодилы или рептилии, которые поутру выползают на солнышко и часами разогреваются до рабочей температуры. У некоторых хладнокровных тварей даже есть специальные кожистые «паруса», играющие роль радиаторов. Они распускают их навстречу солнцу, чтобы разогревшаяся в этой солнечном «парусе» кровь побыстрее разнесла тепло по телу. Сквозь эту кожистую пленку на просвет даже видны ниточки сосудов.