Газета Завтра Газета - Газета Завтра 311 (46 1999)

И вот после Победы над фашистской Германией, после участия в Ялтинской и Потсдамской конференциях Н.Г.Кузнецов летом 1945 года отправился на дальний Восток, чтобы договориться с главнокомандующим войсками на Дальнем Востоке Маршалом Советского Союза А.М.Василевским о взаимодействии с Сухопутными войсками Тихоокеанского флота и Амурской Краснознаменной флотилии. В пути он узнал, что 6 августа американцы сбросили атомную бомбу на Хиросиму. Ознакомившись с обстановкой на флоте и флотилии, Н.Г.Кузнецов провел несколько дней в Чите у А.М.Василевского, затем вместе с ним вылетел в штаб 1-го Дальневосточного фронта, а потом во Владивосток.

Как впоследствии вспоминал Н.Г.Кузнецов, судьбе было угодно, в силу ряда обстоятельств объективных причин, то “поднимать меня высоко, то кидать вниз и принуждать начинать службу сначала. Доказательством этого является буквально уникальное изменение в моих званиях. За все годы службы я был дважды контр-адмиралом, трижды вице-адмиралом, носил четыре звезды на погонах адмирала флота и дважды имел самое высшее воинское звание на флоте — Адмирал Флота Советского Союза”.

Одним из таких крутых поворотов был в 1948 году суд чести, потом Военной коллегии Верховного суда СССР под председательством генерал-полковника юстиции Ульриха. Дело слушалось 2 февраля 1948 года в закрытом судебном заседании без участия обвинения и защиты, без вызова свидетелей. Цвет советского Военно-Морского Флота — четыре адмирала, оказались на скамье подсудимых. Николай Герасимович Кузнецов, Лев Михайлович Галлер, Владимир Антонович Алафузов и Георгий Андреевич Степанов понесли суровые наказания. В ночь на 3 февраля 1948 года был оглашен приговор. Алафузова и Степанова приговорили к 10 годам лишения свободы каждого, Галлера — к четырем годам. Кузнецова “освободили” от суда, но предложили снизить в воинском звании до контр-адмирала. В том же году он был снят с должности Наркома ВМФ и назначен заместителем главнокомандующего войсками Дальнего Востока по военно-морским силам.

Адмиралов обвиняли в том, что они передали англичанам и американцам чертежи высотной и парашютной торпеды, карты двух островов и южного побережья Камчатки. Однако чертежи этой торпеды, принятой на вооружение еще в довоенном 1938 году, в войну не были секретными, а карту Камчатки можно было купить в книжном киоске. Об этом прекрасно знали организаторы судилища над четырьмя адмиралами...

Что же произошло?

ОДНАЖДЫ, ВЕСЕННИМ ДНЕМ1946 года, в кабинете наркома ВМФ зазвенел кремлевский телефон. Николай Герасимович снял трубку и услышал глуховатый голос Сталина.

— Надо разделить Балтийский флот на два, — произнес вождь со знакомым заметным грузинским акцентом.

Предложение было неожиданным, однако Николай Герасимович мысленно сразу же оценил его как нецелесообразное. Но сразу возражать не стал и ответил:

— Разрешите подумать, товарищ Сталин.

Раздались короткие гудки. Ничего не сказав, Сталин положил трубку. В то время Н.Г.Кузнецов еще не догадывался, что “быть грозе”.

А она надвигалась. Недовольство Сталина обошлось дорого. Он поручил А.И.Микояну, в то время заместителю председателя Совмина СССР, переговорить по вопросу раздела Балтийского флота с адмиралом И.С.Исаковым. Казалось, Исаков, разбирающийся во флотских делах, поддержит Кузнецова. Но этого не случилось. Узнав позицию Сталина, Исаков, не раздумывая, поспешил согласиться с мнением Сталина, о чем и сказал Микояну.

Получив мнение Исакова, Сталин приказал рассмотреть этот вопрос на военно-морском совете, направив на него А.А.Жданова и А.И.Микояна. Но и их присутствие не помогло. Все члены совета (кроме Исакова, который “воздержался”) признали нецелесообразным разделять Балтийский флот на два.

Вызванный на следующий день в Кремль, Кузнецов доложил Сталину решение военно-морского совета. В кабинете при этом были также Исаков, Жданов и Микоян. Исаков молчал, опустив глаза. Микоян произнес:

— Адмирал Исаков поддерживает ваше предложение, товарищ Сталин.

Скажи тогда Исаков прямо о своей позиции, не подтверди он слова Микояна — все могло бы сложиться иначе. Но он промолчал.

“Сталин начал ругать меня, а я не выдержал и ответил, что если я не подхожу, то прошу меня убрать, — писал впоследствии Н. Г. Кузнецов. — Сказанное обошлось мне дорого. Сталин ответил: “Когда нужно будет — уберем”. Правда, я был снят почти год спустя, но предрешен этот вопрос был именно на том злополучном совещании. Как следствие этого, при помощи Булганина я был в 1948 году даже отдан под суд чести, судим Военной коллегией Верховного суда и разжалован до контр-адмирала. С печалью еще раз вспоминаю этот крутой поворот главным образом потому, что три адмирала, кроме меня, понесли суровое наказание и были посажены в тюрьму. Меня “освободили” от суда, но предложили снизить в звании до контр-адмирала. Сталин послал меня в Хабаровск заместителем главкома по Дальнему Востоку к Р. Я. Малиновскому”.

В чем же проявилась тогда мрачная роль Булганина, фактически замещавшего наркома обороны? Однажды он позвонил Н. Г. Кузнецову и предложил выселить из одного дома несколько управлений флота.

— Дайте замену, — попросил нарком ВМФ, — мне негде размещать свои управления.

— Ищите сами, — ответил Булганин.

Кузнецов обратился к Сталину, доложил суть дела. Сталин вызвал Булганина, сказал:

— Не трогайте наркомат Военно-морского флота. Вы требуете освободить дом, а взамен ничего не даете.

— Этого я не забуду, — сквозь зубы произнес Булганин, сердито посмотрев на Кузнецова, когда они вышли из кабинета Сталина.

И не забыл. Когда в Наркомат обороны от одного из офицеров поступил донос, что адмирал флота Кузнецов “преклонялся перед иностранцами, передал англичанам парашютную торпеду”, Булганин доложил об этом Сталину.

— Всех, кто причастен к передаче чертежей и образца торпеды, судить судом чести, — распорядился Сталин, подписав 19 декабря 1947 года об этом соответствующее постановление.

Немало тогда пришлось пережить боевым адмиралам. Но трудное было впереди. В верхах приняли решение не ограничиваться “судом чести”, а передать дело в Военную коллегию Верховного суда СССР.

Но очень скоро Сталин лично разобрался в деле адмиралов — и справедливость восторжествовала.

Летом 1951 года Н. Г. Кузнецову присвоили воинское звание вице-адмирала, вновь назначили министром МВФ СССР.

В 1955 году “крупный специалист” Военно-Морского Флота Н. С. Хрущев высказался против строительства крупных кораблей, считая их хорошей мишенью. Николай Герасимович не сдержался и резко ответил. Нервы его были уже на пределе. В итоге — инфаркт, который надолго уложил Кузнецова в постель.