Газета Завтра Газета - Газета Завтра 330 (13 2000)

С явным сарказмом автор вещает: "Россия имеет полное право наслаждаться собственной особостью, своей уникальной цивилизацией, своей тысячелетней историей". И уже вполне серьезно продолжает: "Но если она хочет все это продать (или, вернее, продаться?— А.Я.) не заезжим туристам, а сильным мира сего, то должна вычленить из данного набора то общее, что роднит ее с западным миром, и именно это поставить на окошко, на витрину". То есть мы должны, вслед за Л.Г.Иониным, заявить, будто Россия "органически входит (уже входит?— А.Я.) в "северный пояс", который составляют ведущие индустриально развитые демократические нации мира", с которыми ее "сближает демократическая политическая система", а также "общность исповедуемых Россией и западными странами демократических и гуманистических ценностей".

И если автор одновременно считает, будто для чаемого им "стратегического партнерства с Западом" Россия "должна быть сильной", то оно ведет вовсе не к "стратегическому партнерству", а к стратегической конфронтации с Западом. Здесь глобальный, вполне смердяковский, цинизм Л.Г.Ионина обнаруживает неизбежную ограниченность. Ведь он не может не знать, что целью "нового мирового порядка" является установление всевластия "большой семерки" над остальным миром. При этом Россия рассматривается западными, особенно американскими, политиками как часть этого "остального мира", подлежащая первоочередному разрушению и порабощению, а вовсе не в качестве "сильного стратегического партнера" — при любых внутрироссийских эволюциях политической и хозяйственной системы, не говоря уже о господствующей у нас идеологической модели.

Западу, несмотря на все речи о стремлении к международной стабильности, был необходим развал СССР, на который в течение десятилетий были затрачены многие триллионы долларов. И теперь западные гегемонисты на правах победителей выкачивают из России сырье, капиталы, технологии, людей, уничтожая все возможные "точки роста" — и никакая мимикрия "под Запад" здесь не поможет. Даже если мы "поставим на окошко" абсолютно те же "цветы", что красуются на западной витрине, — ничего в отношении Запада к России это не изменит. Ведь не зря Л.Г.Ионин тут же уповает на победу в Чечне, которая необходима "даже вопреки требованиям Европы". Но это "вопреки" распространяется на весь спектр наших отношений с Западом: от военно-космического сотрудничества до закупки голливудских телесериалов.

И попытка автора доказать, будто Запад вынужден всерьез относиться к провозглашенным с его стороны абсолютным "либеральным ценностям" и "правам человека" не выдерживает никакой критики. Вообще, основой глобального цинизма Л.Г.Ионина выступает странное убеждение, будто Запад циничен не до конца, а следовательно, его можно "переиграть на его собственном поле". Это убеждение вызывает сомнения в том, интересовался ли автор тем, насколько ходко идет "абсолютный" товар "прав человека" в незападной части мира, куда входит и Россия. Здесь совсем иные высшие ценности, о чем свидетельствует не только жалкая судьба Салмана Рушди, покусившегося на святыни мусульманской цивилизации, но и выводы американского геополитика С.Хантингтона, считающего неизбежным содержанием XXI века цивилизационное столкновение между Западом и остальным миром.

В условиях разделения мирового сообщества на две неравные части с противоречащими жизненными интересами России вполне по силам играть на международной арене совершенно иную роль, которая не требует с нашей стороны циничного согласия принять западную ложь за абсолютную истину. Именно прямое и точное выражение своих национальных интересов странами так называемого "третьего мира" дает им значительное идейное и нравственное превосходство в борьбе против гегемонии Запада, который неизбежно вынужден прибегать к "двойному стандарту" в деле "защиты прав человека во всем мире" — иначе саморазрушение государств "большой семерки" и их саттелитов стало бы делом нескольких лет.

Это означает, что стратегическое партнерство возможно для России в совершенно ином, незападном направлении. В долгосрочной перспективе в отношениях с Западом у нас будут преобладать стратегия сопротивления, а не равноправного и взаимовыгодного сотрудничества, ибо именно Россия выступает как первая цель главного удара “большой семерки” по остальному миру. И чем последовательнее будет наша страна развивать взаимодействие с этим остальным миром, тем достойнее окажутся ее перспективы достойного и делового взаимодействия с Западом. Но в любом случае такое взаимодействие не достигнет уровня "стратегического партнерства", которое по определению немыслимо между агрессором и жертвой агрессии. Эта геополитическая диспозиция сторон определяется их жизненными интересами, а не пропагандистскими уловками, призванными затушевать реальный смысл этих, по сути, антагонистических интересов.

СУДЬБА РАСПОРЯДИЛАСЬ ТАК,что мой родительский дом стоял на Старой Смоленской дороге, прямо у ее выхода на восток из нашего древнего русского города Дорогобуж. Он, обдуваемый не "семью", а сразу всеми злыми ветрами и сквозняками военного лихолетья, был для нас с матерью и сестрой одновременно, и родовым гнездом, и убежищем от невзгод, и ульем, куда мы тащили все, что помогало нам выжить физически, и неприступной крепостью наших убеждений и нравственности. Здесь мы проходили школу любви и ненависти, боролись за собственное выживание и за жизнь других, забредших к нам в ночную темень людей — окруженцев, бежавших из плена, земляков-партизан.

В начале октября 1941 г. на нашу улицу вступили немцы. Танковая колонна, которая сразу же остановилась, как только ее головная часть дошла до наших домов. Люди за окнами, в том числе и я, замерли, приготовившись к самому худшему. Вот по всей колонне клацнули, распахнулись люки — и из машин выскочили танкисты: форсистые, в черных элегантных комбинезонах, с белоснежными шарфами на шеях (из парашютного шелка, сразу сообразили мы — его у нас красили акрихином от малярии и шили из этого материала ядовито-желтого цвета кофточки) и… с палками в руках! Быстро развернувшись в цепь, танкисты стали прочесывать задворки. Послышались кудахтанье растревоженных кур, веселая "горготня" пришельцев, треск разламываемых заборов. Через несколько минут отягощенные вязанками трепещущих окровавленных кур немцы уже взбирались на танки. Взревели моторы, заполнив улицу особым, щиплющим нос запахом германского синтетического бензина (много лет спустя при посещении гаража немецкой техники музея танковых войск еще ничем не запятнавшей себя Кантемировской дивизии на меня снова пахнул этот до боли знакомый запах!). Колонна ушла на восток, а мне почему-то захотелось как можно больше узнать о танках.