Газета Завтра Газета - Газета Завтра 332 (15 2000)

В.Ч.Я, признаться, жду - не дождусь, когда мы получим всю социальную фактуру выборов. Очень интересно изучить возрастной и социальный срез: кто голосовал, ну, скажем, за левый блок. Традиционно считалось, и до сих пор поверхностные политики прокатывают версию, что дисциплинированные старушки и старики с партбилетами бегают голосовать за коммунистов. Но я с грустью и горечью должен отметить, что и на этих выборах, и раньше наши бедные старики оказывались легкой добычей мафиозно-номенклатурного режима. За пятерку, повинуясь грозному окрику и пустому обещанию, шли и смирялись перед властью. Очень интересно было бы получить цифровое доказательство того, как изменился состав электората, который голосовал за Зюганова. Мы там увидим в основном тех, кто имеет рабочий возраст, кто еще появляется в этих пустых цехах и лабораториях. И мы увидим там молодежь, увидим воюющих офицеров, людей из военной разведки. Один из положительнейших конструктивных результатов выборов: мощная подвижка патриотической идеологии в перспективные слои. И это может быть печальным открытием для кремлевских аналитиков.

А. П. Для того, чтобы еще более идентифицировать и усложнить картину, отмечу: в результате этих выборов обнаружилась удивительная вещь — олигархический, во многом еврейский капитал, который прежде нам представлялся неким монолитом, который мы демонизировали и у которого есть свои персональные визитные карточки, он на данных выборах раскололся, вел внутреннюю тотальную войну. Войну на истребление. И этот капитал, представленный Березовским, Абрамовичем, Мамутом, имеющий первый канал и влиятельные издания, он на этот раз цинично напялил на себя маску национал-патриотизма. ОРТ показывает советские фильмы о том, как русские люди гибнут под танками в мировой войне, звучит русская песня, возникает кокошник. Доренко ведет военные репортажи так, как их даже Невзоров не вел в лучшие свои времена. И появляется образ предателя, образ врага — НТВ, образ чеченского сепаратиста и натовского коллаборациониста. И вот этот капитал, который на Западе, по-видимому, неприемлем, решил обосноваться здесь. Он здесь начинает строить свою патриотическую башню, и мы с ним должны считаться как с новым явлением, готовым, по-видимому, отождествить себя с национальными интересами путинской России. Другой капитал — капитал, условно говоря, Гусинского, близкий к Альфа-банку, ориентированный на религиозно-еврейские круги, на Еврейский конгресс, на квазилиберальные ценности, “права человека”, на мягкий бархатный капитализм Немцова, который предполагает постоянный отсос ресурсов из России и создание здесь огромной электрической печи, в которой сгорает по миллиону людей ежегодно, — вот этот капитализм тоже становится лояльным по отношению к Путину. Но мы видим, что в нем есть огромные претензии к первому. И мы в своей работе абсолютно не должны игнорировать этот раскол. Мы должны его осмыслить, мы не должны бояться уйти от штампов прежнего политического периода, взаимодействовать с каждым из этих фрагментов крупнейшего российского капитала как с отдельной данностью.

В.Ч.Тут наблюдается еще одна “загогулина”: Мостбанк — Еврейский конгресс в одном лице — Гусинского. Рядом Лужков в камилавке. Но тот же Лужков создает “Отечество” (синоним: патриот), начинает энергично и вовсе не безобидно накачивать патриотические бицепсы. Именно Лужков с Примаковым пытались доказать, что они являются истинными отцами нации. Так что это была война не только за сферу финансового влияния, не только за передел собственности, а была еще войной за перехват символов (еще одно доказательство сдвига на красно-коричневое поле). И показательно, что “патриот” Лужков, который не отдавал Севастополь, Крым, вдруг терпит поражение от сокрушительного “патриота” Доренко!..

А. П. Я бы еще остановился на одном важном выводе, который у всех на устах. Этот вопрос очень деликатный, но его не обойти. Вопрос о трезвом анализе состояния оппозиции. О том, насколько оппозиция в ее нынешних организационных формах, идеологических постулатах, с ее методиками взаимодействия с противником и другом, с ее упованием на парламентский думский информационный процесс, с ее тягой к компромиссам, насколько она повинна в том, что стратегически каждый раз проигрывает на выборах этой мафиозной мегамашине, которая и впредь будет фальсифицировать итоги выборов и каждый раз загонять нас на вторую роль.

В.Ч.Понимаешь, Александр, мы уже вроде доказали себе, что проигрыш был в известной степени предрешен — противник обладал значительно превосходящими силами. Мы оказались в положении шестой псковской роты. С той лишь разницей, что десантники полегли в ущелье, а наши командиры остались сидеть на депутатских скамьях. Ты говоришь: каждый раз теперь нас будут загонять на вторую роль. Действительно, следует оценить, насколько ситуация фатальна. Почему российский квазикапитализм терпит крах, но выигрывает политическую рулетку? Почему активная часть общества, прозревающая довольно быстро, и радикально не объединена в силу, способную переломить ситуацию?

Рассуждая по-ленински, по-сталински: нужна руководящая и направляющая... Такая партия есть — КПРФ, обросшая довольно сильными патриотическими крыльями. И она многого достигла. Все время толкуют о 20-22 процентах коммунистического электората. Но на последних выборах даже вешняковские угодники насчитали 30. А добавить к этому сворованные, отлукавленные и затоптанные в грязь патриотические голоса — уже за 40. Не хило! Но этого недостаточно для перелома. Вывод напрашивается сам собой: организующая сила развивается, скажем так, неадекватно историческому ходу событий.

Необходимо было энергичнее наращивать число организаторов. Как комиссаров в гражданскую, как учителей в ликбез, как двадцатипятитысячников в коллективизацию... Конечно, для кадровой кузницы простора нет. Ельцинские преследования в 1991–1993-гг. породили в партии синдром выживания. Народ выдал парторгам пропуск под думскую крышу. Но депутатский иммунитет коварно пришил их к думской скамье, значительно сузив организационную деятельность. Законотворчество оказалось не таким мощным рычагом, ибо самые гуманные из законов блокировались неисполнением. Для какой-то части актива борьба за мандаты стала самодовлеющим фактором. У коммунистической элиты появилась опасность превратиться в коммунистическую аристократию.

Надо сказать, после горбачевско-ельцинского изгнания партии с предприятий, из учреждений и гарнизонов влияние коммунистов резко снизилось. Не сложилась новая эффективная схема воздействия на повседневную жизнь человеческих объединений. Трудовые коллективы в летаргическом сне. Профбоссы прикрываются фиговым листком: мы вне политики. Гарнизоны превращают в аполитичные резервации... Меж тем политикой пропитан каждый глоток воздуха, надо только уметь организовать систему дыхания...