Газета Завтра - Газета Завтра 847 (6 2010)

Мне было поручено сверстать книгу? Я этого не сделал? И вы меня упрекаете? Ха-ха! А вы знаете, что таким образом спасено дерево? Вы, как я погляжу, недооцениваете серьезность экологического состояния нашей планеты. Писатель недоволен? Ему мало, что он уже ранее вышедшими книгами сгубил, пожалуй, рощицу, никак не уймётся в деле оголения планеты, книжки все пишет, меня в соучастники захотел! Не на того нарвался! Ах, это первая книга? Он о ней давно мечтал? Получается, его мечта о книге ещё не сбылась? А знаете, что исполнение мечты — это уже рутина и банальность? Именно неосуществлённость делает мечту мечтой. А что такое человек без мечты? Он, философ, не станет убийцей мечты творческого человека! Пусть ему спасибо скажут и экологи за сохранность зеленых насаждений, и этот мечтатель-писатель.

Когда недоумевающие заказчики спросили, почему же он не отказался в самом начале от данной работы, сказав, что может это сделать, философ удивится непониманию уже в свою очередь. Конечно, он мог и может! Но не хотел и не хочет. "Хотеть" и "мочь" — разные понятия.

Когда же ему предлагают вернуть деньги за невыполненную работу, философ, саркастически улыбаясь, отвечает, что он понимает: его свободомыслие не всем нравится, его стремление к снятию оков (обязанностей) встречает сопротивление. Требовавшие исполнения обязанностей объявлялись тиранами.

Да, хорошо иметь философский склад ума: что ни излагай — всё философия!

1 1 http://top.mail.ru/jump?from=74573

17-18 февраля 2010 г. Литературный институт им. А. М. Горького совместно с Институтом мировой литературы РАН, Бюро пропаганды СП России проводит Четвертую научно-практическую конференцию, посвященную творческому наследию крупнейшего русского поэта рубежа XX и XXI веков.

Основной целью конференции является освоение уникального по своей значительности и художественному уровню творческого наследия поэта Юрия Поликарповича Кузнецова, которое до сих пор неоправданно мало известно широкому кругу читателей и требует углублённого и внимательного изучения литературной наукой для последующего издания и комментирования. Привлечение внимания к творчеству и личности русского поэта такого масштаба является делом чести для нашей страны и делом жизни для судьбы отечественной литературы и культуры.

Основные темы работы конференции:

"Художественно-философские представления Ю. П. Кузнецова о бытии, о взаимоотношении литературы (поэзии) и реальности, о призвании поэта";

"Место Ю. П. Кузнецова в кругу его современников и в русской и мировой поэтической традиции";

"Образный строй поэзии Ю. П. Кузнецова".

Конференция состоится 17-18 февраля 2010 года в Москве в Литературном институте им.А.М.Горького по ул. Тверской бульвар, 25 (Проезд: м. "Пушкинская", м. "Чеховская"). Начало в 10 часов. Проезд и проживание за свой счёт.

Справки по телефону: 8 (495) 625-00-50 или по адресу e-mail: svetoyar@mail.ru

Оргкомитет конференции

1 1 http://top.mail.ru/jump?from=74573

БЫЛО БЫ НЕТОЧНОи недостаточно сказать, что в современном российском обществе есть и активные противники Сталина, и значительная масса его более или менее осознанных сторонников. Оценка Сталина — тот вопрос, по которому общество не имеет не только согласия, но и просматриваемой перспективы на его обретение. Этот факт свидетельствует как о значительности самой фигуры, так и о том, что даже мертвым Сталин продолжает "жить своей жизнью" — ему удалось устоять под ударами обличений и разоблачений.

Следует констатировать два очевидных факта.

Первый. Как только информационные и пропагандистские атаки на Сталина затихают: то ли от усталости его противников, то ли оттого, что им начинает казаться, будто победа над его "культом" одержана, то ли оттого, что сама тема просто приедается обществу, — положительное отношение к этой фигуре и её почитание начинают снова усиливаться.

Противникам Сталина путем пропагандистского давления время от времени удается ослабить такое почитание. Но, с одной стороны, есть некая черта, ниже которой его популярность не опускается, а с другой — как только давление прекращается или снижается, рейтинг общественной притягательности образа снова растет.

Второй. В целом положительные оценки Сталина в большей степени свойственны представителям старших возрастных групп, нежели молодых. Это кажется естественным: предполагается, что старшие-де привыкли к оценкам того времени — и в силу консерватизма не хотят от них отказываться, тогда как молодые свободны от стереотипов прошлого и расположены к отрицательным, разоблачительным оценкам этой личности.

Однако привычный шаблон лишь затушевывает реальный парадоксальный вывод. Получается, что положительно Сталина характеризуют в первую очередь те, которые успели пожить при нем, были очевидцами его политики, испытали её на себе и на своей жизни. А отрицательно — те, которые не были очевидцами тех событий и отталкиваются от опосредованной информации и предвзятых трактовок. Выходит, что негативные оценки этой фигуры удерживаются лишь постольку, поскольку активно и агрессивно вдавливаются, навязываются общественному сознанию, а позитивные оказываются жизнеспособными и восстанавливаются даже без стимулирования извне. Очевидцы и современники правления Сталина склонны воспринимать его положительно, а отрицательные мнения присущи тем, кто не имеет собственного опыта для непредвзятого суждения.

Можно пытаться объяснить подобную ситуацию тем, что старшее поколение остается под воздействием пропагандистской обработки сталинской эпохи. То есть в рамках предположения, что "тогда людям лгали, а потом им сказали правду". И действительно, есть такие, которые честно признаются: "Мы верили Сталину. Но XX съезд (XXII съезд, Солженицын, перестройка, еще что-нибудь) раскрыл нам глаза — и мы поняли, какой это был ужас и как нас обманывали!" Однако такая позиция — лишь показатель готовности её обладателя верить всему, что скажут от имени того или иного признанного авторитета, — показатель информационной неустойчивости, некритичной восприимчивости. И вероятность того, что лгали "до того", а потом сказали правду, ничем не выше вероятности того, что тогда говорили правду, а потом стали лгать. В значительной степени критерием правды здесь является скорее то, что люди склонны принимать на некоем неофициозном уровне, на уровне того, что принято называть стихийной памятью народа.

Иными словами, для внедрения негативных оценок Сталина требуется постоянное пропагандистское давление. Позитивные же его оценки восстанавливаются стихийно, в том числе на основании свидетельств очевидцев.