Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6355 ( № 3 2012)

Я связался с "работорговцем" и через две недели получил посылку из Астрахани. Говорят, что когда мечты сбываются - счастье заканчивается. Ничего подобного! Именно в тот момент, когда я открыл посылочную коробку, для меня всё только и началось. Я вспомнил, что, помимо вожделенного чёрного воинства, у меня много чего не было[?] Индейцы - не все, римляне - поломанные, рыцарей не было вовсе[?] И я снова полез в Интернет. Совершив несколько покупок, понял, что если не найду единомышленников, то так и останусь полководцем с двумя десятками фигурок. А просидев сутки на одном из сайтов, осознал, что приобрёл не только красные слезящиеся глаза, но и хобби.

По моим подсчётам, если задаться целью собрать по одной оригинальной фигурке ВСЕХ советских солдатиков, то получится армия примерно в 500 бойцов. На первый взгляд - не так уж и много. Но[?] Одни и те же на первый взгляд фигурки могут иметь множество отличий, вплоть до поворота головы, либо шва на гимнастёрке. И даже если не вдаваться в подобные тонкости - фигурки могут разниться цветом, материалом и местом производства. Именно поэтому начинающему коллекционеру просто необходимо определиться, в каком ключе он будет собирать свою коллекцию.

Я определиться так и не смог - поэтому моя квартира сейчас выглядит как филиал "Детского мира" годов 70-80-х. За солдатиками потянулись машинки, игрушечное оружие, конструкторы, как-то незаметно появились куколки (куда ж без мирного населения), животные[?]

Критическая масса игрушек нарастала, и настал момент, когда мне очень стало не хватать товарищей по играм[?] И я понял, что созрел для поездки в Москву на один из регулярных сборов любителей советской игрушки. На московском перроне меня ждал Пастор Шлаг - именно так звали в Сети коллегу по коллекционированию, который вызвался меня встретить. В начале седьмого утра в Самаре обычно делать нечего, как выяснилось, и в Москве несильно забалуешь[?] И тогда Пастор предложил мне прогуляться по Красной площади. А почему бы и нет? Погода была великолепная, абсолютно безлюдная площадь и одинокий милиционер, лениво гуляющий возле Мавзолея. В это раннее утро мы выполнили с Пастором полную программу для провинциала в Москве: Кремль, Макдоналдс и небольшая обзорная экскурсия по столице. После этого направились на вернисаж - Мекку коллекционеров.

Вернисаж меня впечатлил. Цены - заоблачные почти на всё. Но нам везло (видимо, я привёз из Самары немного ценовой толерантности), поэтому Пастор купил себе не очень дорогих рыцарей, а я набрал разных забавных пластиковых фигурок. Гуляя по вернисажу, мы встретили ещё множество собратьев по увлечению. Общую встречу назначили в кафе в 11.00.

Кафе просто кишело именами с сайта! Очень интересно, когда интернет-ники превращаются в живых людей! Всегда немного тревожно - не ошибаешься ли ты в человеке, которого знал только по переписке, и всегда радостно, когда он оказывается ещё более интересным, чем ты мог себе представить. Но мне очень повезло! Я почувствовал себя наконец частью огромного мира коллекционеров. Людей, которых объединил не поиск общих врагов, а такая замечательная штука, как воспоминания об общем детстве.

Дмитрий КАЩЕЕВ, САМАРА

Обсудить на форуме

Ржавчина

Владислав КСИОНЖЕК

Посвящается ушедшим вместе

моей маме и её коту

Правильно сказал Гераклит: нельзя дважды вступить в одну реку. Вода в реке (если, конечно, её не успели перекрыть плотиной и превратить в стоячее озеро, благоухающее промышленными стоками) пусть и не кристально чистая, но, во всяком случае, проточная.

А если просто посидеть немного на том самом берегу, где когда-то мечтал о великих свершениях и куда впервые пришёл не один, а с подругой, держа неумело и робко девичью ладонь[?]

Однако Виктору Петровичу, как и другим людям дела, было не до ностальгических чувств. Главному редактору и учредителю продюсерского центра "С нами жить хорошо!" вполне хватало напоминаний о своём неустроенном прошлом, которые он получал от матери.

Эта странная женщина категорически отказывалась переселяться в купленную сыном квартиру в элитном доме и продолжала жить в той самой панельной двенадцатиэтажке, где разукрашенные ценителями изощрённой словесности лифты, чугунные трубы и сантехнику казарменного образца не меняли по крайней мере с тех пор, как Виктор Петрович (тогда просто Витя) получил свой первый гонорар.

Смешно вспомнить! Три рубля!

А мама вот помнила всё, о чём сын старался забыть. Она не только собрала в пухлую папку потрёпанные журналы и вырезки из газет, но и бережно сохранила обстановку восьмиметровой комнатёнки-каморки, бывшей когда-то и спальней, и гостиной, и рабочим кабинетом начинающего писателя.

Приезжая в гости на ритуальные чаепития с домашним вареньем из покупных яблок и безвкусным засохшим сыром (казалось, хранившимся с советских времён), Виктор Петрович пытался убедить мать в том, что не нужно цепляться за старые вещи и старые мысли.

- Что ты такое говоришь! - возмущалась в ответ не по годам бойкая старушка. - Раньше мы жили на мою пенсию втроём. Ты был студент, а у твоей бабушки, ты знаешь, пенсия была[?]

- Теперь всё по-другому, - возражал Виктор Петрович. - Зарабатывают не старые, а молодые. Ну а квартиры обставляют антиквариатом или покупают самые модные, самые современные вещи. Скажи, к чему тебе весь этот хлам?

Разговор - это тоже был ритуал. Виктор Петрович заранее знал, что на орехи достанется всем, кто может выбросить чёрствый, хотя ещё не испорченный хлеб, оставить на улице старый, но крепкий, добротно обструганный стул, сдать в утиль почти не потёртые платья и шляпки. И так далее в смысле того, что люди старались и делали что-то с душой. Их нельзя обижать. Их труд нужно ценить.

Но выходило, что старые вещи забирали у времени силу и обретали власть над людьми. В отдельно взятой забитой хламом квартире время не шло.

Может быть, это было и к лучшему. Ведь мать практически не менялась с тех пор, как стала жить в квартире одна.

А вот краны понемногу изнашивались. Виктор Петрович обратил внимание на то, что мать моет посуду в кухне только холодной водой.

Когда-то он ставил прокладки в смесители сам. При помощи кусочка резины, похожего на миниатюрную хоккейную шайбу, мог вылечить "хронический насморк" у любого крана.

Но здесь было другое. Кран закрывался со скрипом, с трудом. Похоже, он проржавел на всю глубину своих механических суставов и приобрёл неизлечимый старческий "остеохондроз".

На первом этаже дома ещё со времён молодости Виктора Петровича сохранился хозяйственный магазин. В отделе сантехники на самом видном месте лежали тусклые и заусенчатые, очевидно некондиционные детали смесителей.