Юрий Пахомов - Вьетнам: от Ханоя до Камрани

Я подцепил рогатиной одну из церитарий, ухватил её у самого основания головы так, чтобы меня не коснулись щупальца, и стал медленно всплывать. По мере того как я приближался к поверхности и падало давление, церитария удлинялась, всё больше напоминая женский чулок. Стрешинский передернул затвор карабина. Я выплюнул загубник и крикнул ему:

— Отбой, Боря, это безобидная тварь

Стрешинский осторожно приблизился, глянул:

— Ну и ну! Как вы можете эту гадость в руки брать?

— Тебе это как-то не к лицу, Борис. Ты же боевой пловец.

— Я больше по людям, Андрей Сергеевич. Значит, купаться можно?

— Без проблем.

Стрешинский поднял руку и крикнул:

— Отбой! Всем на берег, можно купаться. Мы с полковником часок поохотимся у рифов. Не возражаете, Юрий Николаевич? Там лангусты величиной с моё предплечье. Сидят в расщелинах, лишь глаза голубыми огоньками светятся в темноте. Стрелять между глаз. Тут я вам сто очков вперёд дам.

Так и вышло. Борис застрелил двенадцать крупных лангустов, я — ни одного.

За иллюминатором лежала густая тьма, никакого проблеска жизни, словно иллюминатор открывался в потусторонний мир. Равномерно шелестел кондиционер, казалось, кто-то перелистывает страницы книги. В дверь каюты постучали, послышался голос Агапова.

— Доктор, зайдите ко мне.

Я глянул на часы: двадцать два пятьдесят. Поздновато для визита. Может, что-нибудь случилось?

В адмиральской каюте был накрыт стол, в центре, среди фруктов, красовались лангусты. На сервировочном столике напитки: джин, виски, какой-то диковинный ликер.

Агапов жестом пригласил к столу:

— Надо же отметить ваш героический поступок.

— Уже доложили?

— Система отлажена. Стрешинский признался, что струхнул, когда вы эту гидру за башку тащили.

— Какой там героизм. Безобидное кишечнополостное, вроде морского огурца.

— Не страшно, когда знаешь. Я тут полистал вашу книжку о ядовитых животных. Кошмар! Оказывается, я делал то, что нельзя делать. А как же матросы? Теперь проведу с офицерами семинар по этой проблеме. А они уж пусть с подчиненным личным составом занимаются. У американцев, французов, англичан опыт освоения тропиков солидный, а мы с чистого листа начинаем. Хорошо, хоть литература появилась, а то черт его знает, что делать. Пляж, ясное дело, откроем.

Засиделись за столом до тех пор, пока тьма за иллюминатором стала рассеиваться, редеть…

Незабываемое время!