Владимир Бушин - И все им неймется!

Скажу о себе. О том, например, что приписывают Чайковскому, я узнал от покойного однокурсника Григория Поженяна, когда мне было, пожалуй, лет двадцать пять. И никогда не верил, хотя слышал о письмах, будто бы подтверждающих сей факт. И вот, 30 июня этого года на страницах «Комсомольской правды» президент Московской психотерапевтической академии профессор Михаил Буянов, профессионально и обстоятельно изучивший вопрос, поведал, что никаких писем не существует, что всё это вранье, которое распустила студентка консерватории Пургольд, упорно мечтавшая женить на себе Чайковского; но он успешно избег её пылких объятий.

Успехи сексуального литературоведения, естественно, радуют не всех. Профессор того же МГУ Владимир Линков в интервью «Толстой и сегодня неудобен и государству, и церкви» (лучше бы не «государству», а «власти»), напечатанном 29 августа в «Московских новостях», усмотрел у Волгина попытку «дискредитировать Толстого как личность». Это, конечно, слишком, и вызвало решительный, язвительный и зубодробительный отпор помянутого Юлиана Королёва. Он считает, что В.Линков — «провинциальный фокусник, грозным партийным слогом изрекающий смехотворные вещи и приписывающий оппоненту свои ночные кошмары», что era интервью — «сочетание литературоведческой унтер-пришибеевщины с ханжеством позднесоветской эпохи». Это именно пришибеевщина в натуральном виде и есть. Да ещё с таким довеском: «В результате такой «дискредитации Толстого» заметно расширился круг тех, кто кровно почувствовал и полюбил автора «Анны Карениной». Кровно! То есть мы, дескать, и сами знаем эти сапоги Эроса. И с нами самими бывало такое, и в галошах даже, и в противогазе…

Уверяет, что читатели после книги Волгина «Толстого полюбили именно как личность, «живого, а не мумию». Последние слова, видимо, цитата из обращения Маяковского к Пушкину: «Я люблю вас, но живого, а не мумию». Да, живого, но ведь поэт не высказывал недовольства тем, что Пушкину совсем не обязательно быть объектом сексуального литературоведения, для любви к нему вполне хватало его произведений. Маяковский, как и нормальные читатели Толстого, понимал и то, что в натуру почти всякого «живого человека» (есть асексуалы) природой заложена сексуальная потребность, однако звонить об этом с Ивана Великого, голосить с Лобного места нет никакой нужды, это считается не только излишним, но просто неприличным, тем более в профессорских устах.

Но Ю.Королёв делится личными впечатлениями: «Мне приходилось наблюдать, с каким горячим и пристальным интересом читали эту книгу Волгина и юные студенты, и искушенные интеллектуалы». Кто спорит! Любителей клубнички всегда хватало не только среди профессоров. А уж студенты-первокурсники в пору появления вторичных половых признаков!.. Вот ещё был Васисуалий Лоханкин с книгой «Мужчина и женщина»…

Ю.Королёв негодует, уверяя, что В.Линков «хотел бы наложить табу на эту «секретную информацию, оставить её в «спецхране». А заканчивает статью так: «Целомудрие целомудрию рознь. Недаром Пушкин говорит о преувеличенной стыдливости…» Пушкин ещё говорил о необходимом в литературе чувстве соразмерности и сообразности. Именно с таким чувством в помянутой «Анне Карениной» Толстой подал «секретную информацию»:

«Всё то, что почти целый год для Вронского составляло одно желание его жизни, заменившее ему все прежние желания; то, что для Анны было невозможною, ужасною и тем более обворожительною мечтой счастия, — это желание было удовлетворено. Бледный, с дрожащей нижней челюстью он стоял над ней и умолял успокоиться, сам не зная в чём и чем:

— Анна! Анна! — говорил он дрожащим голосом. — Анна, ради Бога!..»

Давно получил письмо, но только сегодня прочитал. Автор пишет: «Ты врёшь на каждом шагу… демонстрируешь своё невежество (тоже на каждом шагу)… опять ты, клеветник, сел в лужу… ты бесчестный человек, оружие которого ложь… ты живёшь глумлением и ложью… ты плетёшься на поводу своих злобных страстей… ты истошно кричишь… ты брызжешь слюной… ты визжишь и трясешься от злости… я тебя ткнул носом… тебе хоть с… в глаза (жирным шрифтом и без точек)… Ну не скин ли ты сын!..»

Под письмом стоит имя, но не подпись знакомого мне писателя Q. Не могу поверить, что это написал он. Ведь поэт! И древний старец. Можно ли вообразить, чтобы, допустим, молодой Блок так написал Белому по известному совсем не пустячному далёкому от литературы поводу. Похоже, что это провокационная фальшивка. Ведь сейчас по рукам и в прессе ходит множество фальшивок. Например, «Письмо Гитлера Сталину о 14 мая 1941 года», которое передал мне Д.Т.Язов. Или «Письмо Сталина германскому командованию» весной 1942 года о замирении и совместной войне против Англии, США и мирового еврейства. И вот первое письмо опубликовал известный историк А.Н.Уткин из института США и Канады, а второе — ещё более известный писатель Вл. Карпов в своём «Генералиссимусе». Опупеть можно! Так что нет ничего удивительного, что и я получил фальшивку вроде гитлеровской.

Открываю сегодня самую революционную газету современности. Ожидаю увидеть призыв: «К оружию, граждане! На баррикады!» А мне преподносят рассказ знакомого старого писателя В. Он пишет о своей молодости: «Я был физически силён, недурён собой и постоянно испытывал нежность и влечение к женщинам». Ну, это естественно. И однажды из нежности получилось вот что: «Её голос невнятным ветерком дошёл до меня: «Я знаю, что случится между тобой и мной». Что же тут невнятного? Дважды два. Герой всё понял и «охваченный горячим огоньком нетерпения порывисто и страстно обнял её». А дальше — «мы ненасытно обнимались и всю ночь отдавались друг другу». Кто — мы? Холостой автор и жена какого-то горного инженера. Это тоже естественно, но противозаконно, ибо сказано: «Не восхоти жены ближнего своего». Кончается так: «Её голос не забыт и не забыта сумасшедшая ночь нашей ненасытной близости…» Тоже понятно. Только надо бы оставлять это на страницах дневника, как тот же Толстой и Софья Андреевна, а не спешить украсить этим полосы массовых общественно-политических газет, тем более, архиреволюционных.

Путин встречался с писателями. Были Валентин Распутин, Андрей Битов, телекритик Архангельский, Юрий Поляков, Татьяна Устинова, Олеся Николаева, фантаст Лукьяненко, Алексей Варламов… Распутин сказал: «Компьютер убивает желание читать даже Толстого!» Так убей компьютер! Как сказал в годы нашествия большой поэт,