Джордж Фридман - Следующие 100 лет - Прогноз событий XXI века

Здесь стоит задержаться, чтобы рассмотреть финансовый кризис 2008 г. По большей части, этот кризис был обычной кульминацией цикла деловой активности. В периоды резкого подъема экономики процентные ставки вынужденно низки. Консервативные инвесторы стремятся увеличить доходы, не увеличивая своих рисков. Финансовые институты — это прежде всего маркетинговые организации, придуманные для того, чтобы изобретать продукты, удовлетворяющие спрос. По мере того как цикл деловой активности приближается к своей кульминации, финансовым институтам приходится изобретать такие продукты все более энергично. Зачастую в изобретенные на данной стадии продукты заложены скрытые риски. В конце цикла эта слабость сначала обнаруживается, затем проявляется, и финансовый институт, эмитировавший рискованные продукты, банкротится. Для примера стоит лишь взглянуть, что произошло с большинством компаний, работавших в Интернете на рубеже XX–XXI вв.

Если обвал происходит в финансовом, а не в нефинансовом секторе (чем и были интернет-компании), последствия оказываются вдвое более тяжелыми. Во-первых, появляются крупные финансовые убытки. Во-вторых, способность финансового сектора функционировать, обеспечивать экономику ликвидностью сильно сужается. В 70-х годах XX в. перспектива расплавления рынка муниципальных облигаций заставила федеральное правительство вмешаться и поручиться за город Нью-Йорк, а точнее — гарантировать выпущенные Нью-Йорком облигации. В 80-х годах прошлого века, когда правительства стран третьего мира стали объявлять дефолты по своим долгам в связи со снижением цен на товары, производимые в этих странах, США возглавили международную операцию по выкупу таких долговых обязательств, по сути дела, гарантировав их с помощью «облигаций Брейди» [3] Деноминированные в долларах США облигации развивающихся стран, главным образом стран Латинской Америки, предназначенные для широкого круга инвесторов. В ходе реструктуризации долгов облигации были обменяны на невозвратные кредиты коммерческих банков. Эти ценные бумаги, названные по имени министра финансов США в администрациях президентов Рейгана и Буша-старшего Николаса Брейди, были обеспечены (в части гарантии основной суммы долга) казначейскими облигациями с нулевым купоном. В середине 90-х годов цены на эти облигации стали снижаться, отражая возросшую вероятность того, что состояние экономики стран Латинской Америки может потребовать вторичной реструктуризации долга. — Примеч. ред. . В 1989 г., когда обвал рынка коммерческой недвижимости жестоко ударил по ссудно-сберегательным учреждениям, федеральное правительство снова было вынуждено вмешаться и создать Resolution Trust Corporation. Кризис 2008 г., начавшийся с падения цен на жилье, заставляет правительство вмешаться и гарантировать ипотечные кредиты и выполнение других функций финансовой системы.

Величину долга соотносят с чистой стоимостью собственности должника. Если вы должны тысячу долларов, а стоимость вашего имущества не покрывает ваш долг и вы теряете работу — у вас возникает проблема. Если вы задолжаете миллион долларов, но чистая стоимость вашей собственности — миллиард долларов, никакой проблемы нет. Чистая стоимость экономики США измеряется сотнями триллионов долларов. Поэтому кризис заложенности, измеряемой несколькими триллионами долларов, не может уничтожить экономику США. Подлежащую решению проблему теперь можно сформулировать так: каким образом чистую стоимость экономики США можно использовать для покрытия безнадежных кредитов — учитывая, что эта чистая стоимость находится в руках миллионов частных лиц? Сделать это способно только правительство, которое решит данную задачу, гарантировав долги, используя суверенное право облагать граждан и предприятия налогами и право Федеральной резервной системы печатать деньги, необходимые для спасения системы.

В этом смысле кризис 2008 г. существенно не отличается от прежних кризисов. Экономика будет переживать спады, но спады — нормальная, обычная часть цикла деловой активности. Однако мы в это же самое время наблюдаем важное предвестие того, что нас ожидает в более отдаленном будущем. У падения цен на жилье много причин, но, в конце концов, дело упирается в демографическую реальность. По мере снижения темпов роста населения в мире прежнее предположение о том, что земля и другая недвижимость всегда будут дорожать вследствие роста спроса на них, начинает вызывать сомнения. Кризис 2008 г. еще не вполне обусловлен демографией. Однако этот кризис показал, что через 20 лет процесс проявится полнее и приведет к кризису стоимостей, вызванному демографическими сдвигами. Падение цен на жилую недвижимость — поразительно. В прошлом цены на такую недвижимость никогда не были факторами, определяющими общую экономическую конъюнктуру. Кризис 2008 г. вряд ли можно считать переломным моментом. Рассматривайте его как флюгер, указывающий направление будущего развития событий — от давления на недвижимость до усиления государственного контроля экономики.

Когда речь заходит об экономических кризисах, все сразу же начинают опасаться чего-то вроде Великой депрессии. В действительности же, судя по прошлому, заключительный кризис цикла обычно более напоминает значительное неудобство, нежели глубочайшие страдания Великой депрессии. То, что мы переживаем сейчас, более походит на стагфляцию 70-х годов XX в. или короткий острый кризис 70-х годов ХIХ в., чем на затяжной системный кризис 30-х годов XX в. Этот вывод будет справедлив и для кризиса, который разразится в 20-х годах XXI в.: для того чтобы столкнуться с моментом исторического перелома, нам не надо будет сталкиваться с новой Великой депрессией.

На протяжении первого века существования США проблемой, определявшей развитие страны, была структура собственности на землю. В течение следующих 150 лет главным вопросом был вопрос о способах управления отношениями между накоплением капитала и потреблением. Решения этой проблемы благоприятствовали то накоплению капитала, то потреблению, а порой в этом решении достигали равновесия между одним и другим. Но на протяжении всей 250-летней истории США рабочая сила ни разу не становилась проблемой. Население США постоянно росло, и более молодые когорты работоспособных людей численно превосходили пожилых.

Основу кризиса, условно говоря, 30-х годов XXI в. составит следующее обстоятельство: рабочая сила более не будет тем надежным компонентом, каким она была в прошлом. Взрыв рождаемости после Второй мировой войны и рост продолжительности жизни создадут огромные массы стареющего населения. Пожилые будут покидать работу, но продолжать всевозможное потребление. Вот факт, над которым следует задуматься: когда американская система социального обеспечения установила возраст выхода на пенсию в 65 лет, средняя ожидаемая продолжительность жизни мужчин составляла 61 год. Эти данные позволяют нам понять, на сколь малый срок были рассчитаны выплаты из пенсионных фондов. Последовавшее резкое увеличение продолжительности жизни в корне изменило пенсионную математику.