Дмитрий Жуков - Войны на руинах СССР

Представители Армении, Азербайджана, Франции, России и США встречались в Париже и Ки-Уэсте (Флорида) весной 2001 года. Детали переговоров не разглашались, но сообщалось, что стороны обсуждали отношения между центральным правительством Азербайджана и карабахским руководством. Несмотря на слухи о том, что стороны были вновь близки к достижению соглашения, азербайджанские власти, как во времена правления Гейдара Алиева, так и после прихода к власти его сына Илъхама Алиева после выборов в октябре 2003 года, упорно отрицали, что в Париже или Ки-Уэсте были достигнуты какие-либо соглашения.

Дальнейшие переговоры между президентом Азербайджана И. Алиевым и президентом Армении Р. Кочаряном были проведены в сентябре 2004 года в Астане (Казахстан) в рамках саммита СНГ. По сообщениям, одним из обсуждавшихся предложений был вывод оккупационных сил с азербайджанских территорий, прилегающих к Нагорному Карабаху, и проведение плебисцита в Нагорном Карабахе и на остальной территории Азербайджана о будущем статусе региона.

10—11 февраля 2006 года в Рамбуйе (Франция) прошли переговоры прибывших во Францию по приглашению президента Жака Ширака президентов Армении и Азербайджана Р. Кочаряна и И Алиева. Эта встреча стала первым в 2006 году раундом переговоров по урегулированию проблемы. Сторонам не удалось достичь договоренности относительно будущего урегулирования проблемы Нагорного Карабаха.

На ситуацию, приведшую к гражданской войне в Таджикистане, серьезно повлияла этническая карта региона. Необходимо отметить, что таджикский этнос исторически оказался разделенным на две примерно равные по численности части: афганскую и среднеазиатскую, которые шли разными путями развития.

Афганские таджики занимали подчиненное положение по отношению к тюркоязычным народам завоевателям и не являлись доминирующим этносом. Среднеазиатский таджикский этнос был разделен на более развитый северный (равнинный) и менее развитый южный (горный) субэтносы. Северный группировался в основном вокруг трех центров своей традиционной консолидации — городов Бухары, Самарканда и Ходжента (в советское время Ленинабад), испытывая все усиливающееся узбекское давление. Горный субэтнос населял так называемую Восточную Бухару, которая в последующем составила основу современного Таджикистана.

При создании Таджикской ССР в 1929 году Бухара и Самарканд остались в составе Узбекистана, и только Ходжентский район, где узбеки составляли около трети населения, был включен в новую союзную республику со столицей Душанбе. В установленных границах новой столицы основную массу населения составляли южные таджики. Хотя северные таджики в силу своей большей развитости заняли доминирующее социально-политическое положение в новом государстве, сплотить вокруг себя горный таджикский субэтнос они не смогли.

Бурный рост численности населения при весьма ограниченных размерах пригодной для проживания земли (не более 7 % территории Таджикистана), а также строительство гидростанций привели к массовой миграции таджиков в долину реки Вахш в Курган-Тюбинской области. В своем большинстве это были уроженцы северо-востока, которых не всегда дружелюбно встречали местные жители

Природные условия Таджикистана оказались благоприятными для формирования целой иерархической системы региональных субэтносов. Население концентрировалось в долинах, а вся остальная территория была фактически необитаемой. Сформировались пять больших региональных субэтносов северный, каратегинский, кулябский, гиссарский и памирский. Памирцы не склонны считать себя таджиками, их язык относится к восточноиранской языковой группе (у таджиков — западноиранская), кроме того, они принадлежат к секте исмаилитов. Административно-политически они были выделены в Горно-Бадахшанскую автономную область (ГБАО).

Союзный центр хотя и отдавал определенное предпочтение северному (ходжентскому) субэтносу и северным таджикам вообще, в целом стремился соблюдать некий баланс в распределении власти и материальных ресурсов. В 1970-е годы, когда политические и экономические возможности центра стали ослабевать, ходжентский субэтнос попытался выйти на лидирующие позиции. Однако Таджикистан вступил в полосу исключительно тяжелого и затяжного экономического и социального кризиса, который стал мощным стимулятором обострения всех противоречий таджикского общества.

После образования Таджикской ССР ее экономика еще оставалась, по существу, средневековой, преобладало натуральное и полунатуральное сельское хозяйство. Промышленность отсутствовала, не было инфраструктуры транспорта и связи. Тогда перед страной встала во весь рост проблема ускоренного социально-экономического развития. В условиях намечавшегося демографического взрыва консервация отсталой экономической структуры была чревата самыми серьезными последствиями.

В своей политике центр сделал основной упор на развитие сельского хозяйства. При этом он исходил из представления о необходимости создания целостной, охватывающей всю территорию СССР экономической системы, в которой Таджикистану отводилось определенное место — производителя хлопка.

К началу 1980-х годов значительных результатов индустриализация достигла только в деле создания гидроэнергетики и добывающей промышленности, которые напрямую зависели от славянского населения. Эти переселенцы играли лидирующую роль не только в экономике, но и в развитии науки, образования и здравоохранения.

Но к тому времени инвестиционные возможности Центра были «съедены» в республике приростом населения, причем таджикский этнос вышел на рекордную отметку — 4,4 % прироста в год. В условиях, когда дотации Центра имели явную тенденцию к сокращению, таджикская экономика не в состоянии была выдержать еще один и на этот раз самый мощный удар демографического взрыва. Начался экономический кризис, в результате которого стал падать жизненный уровень населения.

Безработица, которая и ранее имела место в городах, особенно среди молодежи, теперь росла бурными темпами. Это стимулировало появление молодежных группировок, которые все больше криминализировались. Афганская война и связанное с ней превращение Таджикистана в промежуточное звено в цепи транспортировки наркотиков в Европу, усиливало криминализацию молодежи, руководимой выпускниками спортивных школ, и других слоев таджикского общества.

Таким образом, на протяжении 1980-х годов быстро создавались предпосылки для мощного социального взрыва. С одной стороны, это растущее недовольство существующим положением со стороны основной массы населения, а с другой — формирование в городах и сельской местности люмпенизированной молодежной массы, которая была в достаточной степени организованной и способной на любые антиобщественные действия. Основным центром ее сосредоточения и притяжения был Душанбе.