Итоги Итоги - Итоги № 11 (2012)

Створки окон открываются в прошлое и будущее, в разные уголки Средиземноморья, которое есть колыбель цивилизации и, согласно Рубиной, времени неподвластно. Время лишь обтачивает эти края, как море гальку. Вместе с рассказчицей вы будете постигать тайный смысл уличных вывесок в Греции, участвовать в раскопках вместе со студентами-археологами Иерусалимского университета, предвкушать полет ангела во время венецианского карнавала… Рубинская система «окон» временами напоминает витраж. Вместе с тем она явный аналог «гипертекста», выдуманного в свое время автором «Хазарского словаря» Милорадом Павичем. Любопытно, что иллюстрации Бориса Карафелова — мужа Рубиной, художника и постоянного иллюстратора ее произведений — создают еще один ряд открытых окон (многие из них изображают вид из окна) и являются неотъемлемой частью общего замысла. В «Окнах» две стихии — словесная и живописная — сливаются, в то время как сюжетная вязь, наоборот, дробится на фрагменты. Книжка даже сделана под формат альбома живописи, где разноцветные ангелы и заоконные пейзажи, сшитые из мазков, как из лоскутков, — не довесок, а полноценная и самостоятельная грань рубинских текстов. Да, Рубина — романтик до мозга костей, с явной гофмановской родословной. Но не только. Очевидно и набоковское влияние, начиная с обнажения приема в названии (как у Набокова в «Камере обскура»), особенностей нюансировки фраз и заканчивая тщательным подбором эпитетов и трепетным отношением к детству. Собственно, вся первая часть «Окон» — воспоминания о советском детстве в Ташкенте и Золотоноше, об атмосфере семейных будней и праздников. Чего стоит только великолепно выписанный образ бабушки с ее затейными байками и сочными словечками на идиш. Умение превращать этнографию в поэзию — особый талант. И он присущ Рубиной. В ее книге есть места, сравнимые в этом смысле с лучшими страницами еврейского классика Исаака Башевиса Зингера.

Писательница не склонна выверять сюжетные конструкции циркулем и линейкой. Они всецело подчинены авторской интонации, полны непредсказуемых крещендо и деминуэндо. Это живопись в прозе. Зато в каждой новелле живет маленькая вселенная, и на каждом шагу, как в кэрролловской сказке, стоит пузырек с надписью «Выпей меня». Туда Рубина и вводит читателя за руку, даря возможность прожить еще одну маленькую жизнь.

Погружение в Иордань

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Кино

В прокате «Бедуин» Игоря Волошина

Игорь Волошин («Нирвана», «Я») сегодня самый смелый наш режиссер, готовый следовать собственным принципам, наплевав на тренды. В этом он прямой наследник Алексея Балабанова, чья смелость уже стала классикой. Недаром мэтр всегда поддерживает Волошина как автора одной группы крови. Вот и название его третьей полнометражной картины «Бедуин», говорят, Балабанов придумал. И показал заодно Иорданию, где Волошин и снял часть «Бедуина». В прошлом году, когда я отсматривала фильмы как отборщик «Кинотавра», уже на финальных титрах отбивала эсэмэску Игорю Волошину с поздравлениями. Но стерла. Побоялась сглазить. Не помогло. В Сочи к картине отнеслись жестко. В Карловых Варах, куда фильм отправился следом, его тоже не поняли. Однако за прошедшие месяцы «Бедуин» будто обрел второе дыхание — пошли косяком призы на фестивалях. Причем половина из них зрительские. Смотреть его действительно интересно, хотя кино это простым и легким никак не назовешь.

Кажется, здесь собраны разом все топовые истории для народного ток-шоу. Настя (Серафима Мигай) больна лейкозом. Но ее мама Рита (Ольга Симонова) надеется на чудо до последнего. Оставив дочку в украинской больнице под присмотром бабушки, она перебирается в Петербург, чтобы заработать на лечение. Способ заработка крайне экзотичный — Рита соглашается стать суррогатной матерью для пары обеспеченных геев. Они селят ее в портовом районе в съемной квартире. Но плану не суждено сбыться: беременная Рита теряет своих покровителей. От отчаяния она заводит опасный роман с соседом (Михаил Евланов), который занимается темными делишками и пытается сунуть Риту в какой-то порнофильм. Она тоскует по любимой дочери, которую видит только по скайпу. Нужные лекарства невозможно растаможить. От чужого ребенка уже нельзя избавиться. Весь мир будто ополчился против Риты, которая поверила, как в Бога, в легенду, рассказанную таксистом — о том, что бедуины могут вылечить любую болезнь верблюжьим молоком. И она самыми неправдоподобными путями добирается с Настей до Иордании.

Есть от чего закружиться голове. Материала могло бы хватить на три картины. Однако все эти события плюс еще половина нерассказанных, кровавых и драматичных, умещаются в нормальный хронометраж. Не без потерь в правдоподобии, но достаточно внятно, без скороговорки. Стилистика съемки тоже меняется по ходу действия. Если первая часть фильма снята в скупой на эффекты квазидокументальной манере, то середина — это бодрый криминальный экшн, даже отчасти ироничный. Финальная часть — это этномиф, сказка, легенда, больше похожая на сон про потустороннюю жизнь, чем на реальность.

Камера оператора Алексея Родионова, работавшего с Алексеем Германом, Кирой Муратовой, Элемом Климовым, снимавшего в США и Великобритании, меняет стиль съемки не резко. Социальная драма переходит в трагическую сказку так, что швов не видно. Только минут через пять осознаешь, что смотришь историю уже под другим углом зрения. Музыку к фильму написала Джинджер Шанкар, внучатая племянница самого известного индийского музыканта Рави Шанкара.

Но главное открытие фильма — актриса Ольга Симонова, жена режиссера Волошина. Она появлялась в его фильме «Я», снималась у других режиссеров, но крайне редко. Она настолько нестандартна и при этом естественна, что можно поверить — это не актриса, а персонаж играет собственную историю. Кстати, большинство призов фильму принесла именно работа Симоновой.

Салют для Славы

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Ждем-с!

В России надо жить долго, после себя оставить любящую семью и надеяться, что семья продолжит твое дело. Этот счастливый жребий достался замечательному виолончелисту и человечному человеку Мстиславу Ростроповичу, чьей памяти посвящен уже третий по счету Международный фестиваль. Третий — самый представительный фест из всех предыдущих, он словно одолел проблемы становления и предстанет сейчас в полный рост. Ровно месяц, с 27 марта по 27 апреля, на российских сценах играет цвет мировой музыкальной культуры. Опор у фестиваля три: правительство Москвы, Фонд М. Л. Ростроповича, Министерство культуры. А арт-директор один, дочь маэстро Ольга Ростропович. Несколько лет назад на неформальной пирушке она произнесла полутост-полуклятву о том, что по молодости лет мы пытаемся найти отличный от родительского путь. И только повзрослев, понимаем, что самое важное для потомков великих родителей — просто продолжить их дело.