Георгий Плеханов - Н. Г. Чернышевский. Книга вторая

А может быть, говоря об увеличении продукта (т. е. всего вообще национального продукта), Милль имеет в виду увеличение его стоимости? В таком случае его гипотеза об увеличении производительности труда сводится к тому предположению, что работники данной страны произвели продукт, имеющий вдвое бóльшую стоимость. Остановимся на этом предположении [142].

Чтобы произвести вдвое большую стоимость, работники должны затратить вдвое больше труда. Это возможно при двух различных условиях: или 1) при удвоении числа эксплуатируемых работников, или 2) в том случае, когда работники, не увеличиваясь в числе, станут трудиться вдвое больше прежнего. Разумеется, возможен и третий случай: большее или меньшее увеличение числа работников, сопровождаемое большим или меньшим увеличением труда, приходящегося на долю каждого из них; но совершенно бесполезно рассматривать этот случай, так как он ничего не прибавит к пониманию предмета. Итак, посмотрим, что будет, если продукт, имеющий вдвое большую стоимость, будет произведен трудом вдвое большего числа рабочих. Милль предполагает, что с увеличением продукта не изменяется подразделение его на рабочую плату и стоимость: если прежде на прибавочную стоимость приходилась, скажем, половина всей суммы продукта, то и теперь будет то же самое. Следовательно, на заработную плату также будет приходиться теперь, как и прежде, половина продукта. Так как стоимость всего продукта увеличилась вдвое, то и та часть его, которая представляет собою заработную плату, будет иметь вдвое большую стоимость. Но эта вдвое большая стоимость делится между вдвое большим числом рабочих. Следовательно, заработная плата каждого из них в отдельности остается неизменной в смысле своей стоимости. А что же будет с капиталистами? Присваиваемая ими прибавочная стоимость будет вдвое больше прежнего; иначе сказать, они будут присваивать теперь вдвое большее количество чужого не-оплаченного труда. Уровень прибавочной стоимости останется неизменным, но эксплуатация рабочего класса возрастет на сто процентов в смысле количества подвергающегося ей живого материала. У Милля этот неизбежный вывод скрывается за рассуждениями о том, что хотя капиталисты получат вдвое больше, "но так как они затратили вдвое больше прежнего (т. е., купили вдвое больше рабочей силы), то величина (уровень) их прибыли не увеличится". Действительно, уровень прибавочной стоимости не изменится, если не изменится отношение ее к рабочей плате. Но что же такое — отношение ее к рабочей плате? Это именно и есть ее уровень. Значит, уровень ее не изменяется, если остается неизменным. Грешно было бы утверждать, что этим сказано очень много!

Теперь — другой случай. Прежнее число работников, трудясь вдвое больше прежнего, производит вдвое бóльшую стоимость. Отношение прибавочной стоимости к заработной плате не изменяется. Рабочие получают теперь вдвое бóльшую стоимость в виде заработной платы, капиталисты вдвое бóльшую прибавочную стоимость. Об этом случае Милль опять скажет нам, что так как капиталисты затратили вдвое больше, то они, и проч. и проч., словом, что уровень прибыли не изменится. Но ведь это мы знаем и без него, это стоит в условиях задачи. Нам интересно знать, к каким последствиям ведет в предложенном нами случае "увеличение продукта". Вдумаемся же в них внимательнее. Прибавочная стоимость создается неоплаченным трудом рабочих. Прибавочная стоимость в рассматриваемом случае оказалась вдвое больше, чем была прежде. Следовательно, гг. капиталисты выжали из рабочих вдвое большее количество неоплаченного труда. Число рабочих осталось без изменения. Следовательно, из каждого рабочего гг. капиталисты выжимают теперь вдвое больше дарового труда. Это очень немаловажное обстоятельство. Но Милль ни одним словом не намекает на то, что национальный продукт ростом своим, может быть, обязан увеличению именно этого рода "производительности" труда, т. е. увеличению выгодных сторон эксплуатации.

Маркс сказал бы, что Милль смешивает труд, как источник вещественного богатства, с трудом, как источником стоимости. Различение этих двух понятий существенно важно для объяснения самых коренных законов буржуазного хозяйства. Правда, только Марксу удалось вполне выяснить различие этих понятий; до него экономисты постоянно путались в них, незаметно для себя подставляя одно вместо другого. Но у Милля и в этом случае путаницы несравненно больше, чем у классических представителей буржуазной экономии.

Увеличение производительности труда играло очень важную роль в историческом увеличении уровня прибавочной стоимости. Удешевляя предметы, необходимые для существования работников, оно тем самым уменьшало стоимость рабочей силы и давало продавцам этой силы, пролетариям, фактическую возможность довольствоваться все меньшею и меньшею долею национального продукта. Но само собой разумеется, что мы ничего не разберем в этом явлении, если будем путать понятие о вещественном богатстве с понятием о стоимости.

Изложив учение Милля о "прибыли" и согласившись с ним, Чернышевский находит, однако, нужным сделать к нему пополнение, которое он считает очень важным. Сущность этого пополнения сводится вот к чему.

По учению Мальтуса, бедность рабочего класса происходит от излишнего размножения, оттого, что люди размножаются быстрее, чем средства их существования. Но можно представить себе такое положение дел: средства существования растут очень быстро, как и все вообще богатство страны; население размножается далеко не так быстро или даже совсем не размножается, а между тем заработная плата падает, рабочий класс все более и более беднеет. И такое положение дел непременно явится в том случае, если прибавочная стоимость станет расти быстрее, чем растет вся сумма национального продукта. В этом случае прибавочная стоимость, очень скоро поглотив весь прирост национального богатства, начнет делать все бóльшие и бóльшие захваты из той доли, которая достается рабочему классу. Следовательно, бедность рабочего класса будет происходить в этом случае не оттого, что продуктов мало, а оттого, что распределяются они слишком неравномерно, не от слабости производительных сил, а от неудовлетворительности распределения. На первый взгляд это положение дел представляется чисто гипотетическим. Но стоит только всмотреться в быт цивилизованных стран, чтобы видеть, до какой степени подобная гипотеза соответствует действительности. Во всех цивилизованных странах прибавочная стоимость "имеет постоянную тенденцию развиваться до того, чтобы захватывать как можно бóльшую долю из фонда рабочей платы; она стремится поглотить весь этот фонд и останавливается в таком стремлении лишь материальною невозможностью для работника существовать иначе, как при известной величине рабочей платы. Странно приписывать бедность рабочего класса его излишнему размножению, когда она объясняется совершенно другими причинами; странно размножению приписывать те бедствия, которые совершенно достаточно объясняются современным распределением продуктов и необходимо из него вытекают. На эту сторону вопроса не обратил внимания никто из экономистов Смитовской школы, поэтому никто из них не умел правильно взглянуть и на учение Мальтуса.