Ларс Триер - Ларс фон Триер. Интервью: Беседы со Стигом Бьоркманом

Кстати, на «Вашингтон» меня вдохновили оба романа де Сада — «Жюльетта» и «Жюстина». Когда-то давным-давно я вынашивал планы их экранизации, но, пожалуй, так получается куда интереснее. Ранее у меня был период увлечения Стриндбергом, теперь я обратился к маркизу де Саду. Обожаю такие завихрения! Так же как мне нравится мое фальшивое «фон». И мне нравится Стриндберг, который в периоды полного помешательства титуловал себя Rex — король.

Во многих твоих фильмах центральной фигурой является наивный идеалист, и в повествовании дилемма идеализма рассматривается достаточно критично. Зачастую этот идеалист становится орудием в руках зла и тех негативных сил, против которых он или она борются. Как ты считаешь, в современном обществе у идеалистов есть шансы ?

Да, я в это верю. Мы живем среди полного хаоса, так что необходимо создать себе идеалы, чтобы выжить. Иначе жизнь стала бы невыносимой. С другой стороны, мы знаем, как трудно следовать своим идеалам среди той реальности, в которой мы находимся. Но я не вижу никакой альтернативы.

Грейс в «Мандерлее» переживает крах своих идеалистических, утопических идей по созданию равноправия на плантации, так же как и Лео в «Европе», который пытается взять на себя роль посредника в послевоенной Германии. Когда мы ранее говорили о том, как ты относишься к недостаткам этих идеалистов, ты сказал, что ирония стала твоим важнейшим оружием против их убогих попыток создать лучший мир.

Пожалуй, это скорее разновидность сарказма. В интервью с датским киноведом Петером Шепелерном я пришел к выводу, что в этих ситуациях скорее выступал в роли «занозы». Раздражать или насмехаться над кем-либо тоже можно конструктивно. Это детский способ относиться к чему-то, но способ более позитивный и осмысленный, чем просто ирония. Правда, что Грейс в своем идеализме напоминает Лео. С той разницей, что Лео только пытался творить добро, а Грейс реализует свой идеализм с оружием в руках.

В финальной сиене «Мандерлея» Грейс говорит черному бригадиру на плантации: «Все, что я делала, я делала из лучших побуждений». Ты слышал реакцию черных зрителей?

Нет, американская премьера еще только предстоит. Но я как раз недавно показал фильм двум темнокожим сотрудникам «Уорнер бразерс». Один из них счел, что фильм чудовищно однобокий и упрощенно показывает расовую проблему в США, — хотя то же самое можно сказать о большинстве американских коммерческих фильмов! А второй сказал, что фильм интересный из-за неоднозначной постановки вопроса. Но я совершенно убежден, что многие черные американцы очень негативно отреагируют на «Мандерлей».

Разговор между Грейс и Уильямом двусмыслен. Она говорит: «Они не свободны, Уильям! И в этом все дело. Свобода в тысячу раз дороже, чем все это!» Она имеет в виду систему поощрения в виде игрушечных денег, которыми ранее выплачивалась зарплата на плантации. Но Уильям возражает: «Я назвал бы это чисто философским спором. Кто вообще свободен-то в конечном счете?»

Да, а потом он добавляет фразу, которую наверняка трудно будет переварить многим афроамериканцам — мол, мы могли бы создать здесь резервацию. Резервацию для тех, кто не сумеет самостоятельно существовать по ту сторону забора. Потому что американское общество за пределами этого забора не готово принять их. «Мандерлей» отчасти навеян предисловием к «Истории О.», где рассказывается об освобожденных рабах, которые восстали против своего хозяина, требуя вернуть им рабство.

«Мандерлей», как и «Догвиль», заканчивается кадрами, представляющими коллаж из фотографий, под аккомпанемент песни Дэвида Боуи «Young Americans». На экране проходят снимки, изображающие нападение, избиение, издевательства, убийства, портреты борцов за права человека и куклуксклановцев. Тому, кто останется в зале до конца, суждено увидеть самую многозначительную и ироничную фотографию. На ней изображена гигантская мраморная статуя Авраама Линкольна, а в сгибе локтя статуи стоит черный уборщик с длинной щеткой в руке, готовясь почистить президента, который в 1863 году объявил об отмене рабства в США.

Да, этот кадр задуман для того, чтобы перебросить мостик к третьей части трилогии, где Авраам Линкольн станет центральной фигурой. Но пока еще до конца не ясно, как все это будет.

Ты уже начал работать над сценарием «Вашингтона»?

Да, но я не вполне доволен рукописью, так что пока отложил работу над этим текстом. Теперь я жду, пока появятся новые идеи и застанут меня врасплох.

Но ты, во всяком случае, намереваешься завершить этот проект? Когда мы с тобой разговаривали в последний раз, ты заявил, что это будет самая короткая трилогия в мире, поскольку она будет состоять только из двух частей.

Ну, мой замысел заключается в том, чтобы завершить проект третьей частью. Но если свежие идеи не появятся, тогда мне ничего не остается. Чему я в первую очередь хотел бы посвятить себя, так это попытаться снова найти в себе желание делать кино, получать удовольствие от самих съемок, от процесса создания фильма. Нельзя сказать, чтобы я находился в кризисе или в депрессии. Я просто хочу возродить в себе более радостное отношение к своей работе. Мне просто хочется сделать что-нибудь веселое.

Именно этим ты сейчас и занимаешься?

Да, как раз сейчас я сижу и пишу сценарий для небольшого датского фильма, который будет называться «Самый главный босс». Скромная история без претензий. Я хочу снять этот фильм по правилам «Догмы». Это не будет настоящим «догматическим» фильмом, потому что он не соответствует по содержанию, но я хочу посмотреть, насколько близко смогу следовать правилам «Догмы» в техническом плане. Но главная причина, почему я решил взяться за этот фильм, — желание дать самому себе передышку.

И о чем же этот фильм ?

В основе сюжета — довольно традиционная комедийная интрига. Главный герой — глава фирмы, который придумал прекрасный способ, позволяющий манипулировать сотрудниками. Он создал пустой кабинет, на дверях которого написано «Самый главный босс». Вместо того чтобы самому отвечать за непопулярные решения, он притворяется, что он обычный служащий наравне со всеми, который просто вынужден передавать остальным неприятные известия — например, что кто-то из них уволен. Никто никогда не видел «самого главного босса», но все сотрудники его ненавидят.

Но вот настает момент, когда фирма продается, и директору приходится искать человека, который готов сыграть его роль. И тогда он связывается с актером Йенсом Альбинусом, которому и поручает сыграть самого себя. Йене Альбинус, кстати, сыграл одну из ведущих ролей в «Идиотах». Предполагается, что актеру придется изображать самого главного босса в течение нескольких минут. Но разумеется, все идет не по плану, и актер вынужден продолжать свой странный спектакль. А поскольку он понятия не имеет, чем занимается фирма, возникает немало забавных ситуаций...