Юрий Нерсесов - Трупный яд «покаяния». Зачем Кремль пресмыкается перед гитлеровцами?

После Сталинграда боевой дух словаков сильно упал, а количество дезертиров и перебежчиков, напротив, изрядно выросло. После этого словацкие войска были отведены в тыл, причём одну дивизию наряду с чехами использовали для антипартизанских операций в Италии. В августе 1944 года, когда поражение Германии стало делом ближайшего времени, 17 тысяч словацких военнослужащих приняли участие в восстании, однако их роль оказалась куда меньше, чем предполагалось. Из-за неповоротливости командования немцам предварительно удалось разоружить большинство готовящихся восстать частей.

Всё это заставляет считать чехов и словаков не слишком надёжными партнёрами фюрера, но виноваты тут не идейные соображения, а своеобразные национальные традиции. Чехословацкая армия — единственная в мире ухитрившаяся в течение тридцати лет дважды (в 1938–1939 и 1968 гг.) сдать свою страну без боя, а ещё раньше совершить самое знаменитое предательство Гражданской войны в России. После поражения белых в Сибири, именно командование Чехословацкого корпуса выдало противнику их вождя Александра Колчака в обмен на право удрать домой с награбленным барахлом.

Тем не менее, в ходе Второй Мировой войны, в советских лагерях оказалось 69 977 чехов и словаков. И это без учёта погибших в боях, взятых в плен на Западе, отпущенных по домам без отправки в лагеря и зачисленных, после взятия в плен, в чехословацкие части, воюющие на стороне СССР. Поскольку 60 280 поляков в советских лагерях соответствуют полумиллиону в вооружённых силах Третьего Рейха, на 69 977 пленных соплеменников бравого солдата Швейка приходится как минимум такое же количество чехов и словаков, воевавших за любимого фюрера.

Из государств, созданных при поддержке Гитлера, самой многочисленной армией располагала Хорватия, давшая примерно 70 % коллаборационистских формирований Югославии. (При том, что хорваты и боснийские мусульмане составляли чуть больше 25 % населения страны). Уже к концу 1941 года в её военизированных формированиях состояло 100 тысяч человек. В последующие годы их общая численность превысила 200 тысяч. Армия располагала артиллерией и бронетехникой, а в её авиации числилось до 150 самолётов, ранее в основном принадлежавших Югославии. Хорваты сумели создать даже небольшой флот, укомплектованный в основном речными мониторами, канонерскими лодками и сторожевыми катерами. Даже в начале 1945 года, когда крах Германии был уже очевиден, в армии Павелича насчитывалось около 150 тысяч человек, часть продолжала сражаться и после официального завершения боевых действий. Зато когда советское командование с трудом уговорило 3,5 тысячи хорватских пленных отправиться воевать с немцами, созданная из них бригада ввиду массового саботажа и дезертирства превратилась в настоящий кошмар для соседей по окопам.

Кроме соединений, воевавших против югославских партизан, Загреб отправил на Восточный фронт один полк в составе немецких войск и равный усиленному батальону легион в рядах итальянской армии. Там же оказалось три оснащённых современными немецкими машинами хорватских эскадрильи, а на Чёрном море действовал отряд моряков, базирующийся в Николаеве. После уничтожения хорватских сухопутных частей под Сталинградом и на Верхнем Дону против СССР действовала лишь авиагруппа, зато в Югославии с зимы 1943 года к антипартизанским операциям приступили 369-я и 372-я пехотные дивизии. Оба соединения имели немецкий командный состав и входили в состав вермахта, но подавляющее большинство рядовых и унтер-офицерских должностей в них занимали хорваты. Точно по такому же принципу год спустя была сформирована 392-я пехотная дивизия.

Боснийские мусульмане, районы, обитания которых входили в усташскую Хорватию, располагали собственной 4-х тысячной милицией, а в феврале 1944 года против отрядов Тито выступила 13-я горнопехотная дивизия СС «Хандшар». Состоявшая из правоверных почитателей Аллаха, дивизия имела на своём гербе кривой кинжал особой формы, собственно и давший название 21-тысячному мусульманскому соединению. Духовно личный состав «Хандшара» окормлял иерусалимский муфтий Хадж Эмин Аль-Хуссейни, чей племянник Ясир Арафат до самой смерти возглавлял палестинских арабов. Первые полгода паства муфтия воевала вполне прилично, но с сентября воины Аллаха побежали из «Хандшара» тысячами. Пополняемая уже не только боснийцами, но и хорватами, косовскими албанцами и югославскими фольксдойчами, дивизия вступила в бой с советскими войсками, которые и добили её окончательно.

Население присоединённых к Германии областей Словении с 1941 года призывалось в вермахт на общих основаниях. Только в сухопутных силах на 1 апреля 1944 года их числилось 15 185 человек.

Из косовских албанцев в войсках СС в июне 1944 года сформировали ещё одну горно-пехотную дивизию, получившую порядковый номер 21 и названную в честь албанского национального героя Скандербега. Как и боснийцы, косовары отличились не столько боевыми подвигами, сколько грабежами и разбоями. Уже в декабре «Скандербег» пришлось расформировать из-за массового дезертирства, однако часть личного состава продолжала сражаться в рядах укомплектованной югославскими немцами 7-й горнопехотной дивизии СС «Принц Евгений». Численность албанской полиции, созданной в Косово итальянской администрацией, достигла к середине 1943 года 14 тысяч человек. Столько же полицейских действовало в также оккупированной Италией части Словении, а собственно Албания была захвачена Италией ещё до начала Второй Мировой войны практически без сопротивления и до 1943 года поставляла в её армию и полицию новобранцев, хотя и не лучшего качества.

Через официальные коллаборационистские формирования, Сербии, находившейся под немецким управлением, и Черногории, оккупированной итальянцами, прошло примерно 100 тысяч человек. Однако кроме них действовали и куда более многочисленные отряды чётников, формально подчинявшихся королевскому правительству в эмиграции, иногда нападавшие на оккупантов, но с конца 1941 года, всё чаще вступавшие с ними в соглашения против партизан Тито, а в 1943–1945 гг. воевавших почти исключительно на стороне Гитлера.

Особо стоит выделить многочисленных русских эмигрантов, проживавших в Югославии после бегства от большевиков. Вскоре после прихода немцев, они предложили им свои услуги и активно участвовали в карательных акциях против приютившего их народа. То ли случайно, то ли забавы ради, состоящим из 5 пехотных полков Русским Охранным корпусом гитлеровцы поставили командовать этнического еврея Бориса Штейфона. Вдоволь успели послужить оккупантам и сами их благородия, и их детишки, окончившие созданные уже в эмиграции кадетские корпуса. Среди прочих карателей можно особо выделить славных потомков истинного арийца саксонского пивовара Самуэля-Эфраима Йордана — начальника штаба бригады Бориса Йордана и его сына обер-лейтенанта Алексея Йордана, что приходятся подельнику Чубайса по прихватизации казённого добра Борису Йордану-младшему, соответственно дедушкой и папой.