Сергей Кара-Мурза - Манипуляция сознанием 2

Однако вся эта «перепроверенность» ложна, так как источник и заказчик у такой информации один и тот же.

Этот пример одновременно является примером приема 10 — использование допущений в качестве аргументации, приема 11.1 — эксплуатация существующих мифов и приема 18.2 — ложь историческая. Ведь реально никто доказать эти утверждения не может — все они основаны на принципе ОБС («одна бабка сказала»).

Точно так же происходила манипуляция сознанием в случае с «рекламой» «многомиллионных репрессий», и при описании «неэффективности советского сельского хозяйства», и во многих иных случаях. Правда, в этом случае определить манипулирование проще: по части «многомиллионных репрессий» имеются достаточно точные данные. С 1924 по 1954 год вынесено менее 640 тысяч смертных приговоров, причем отнюдь не все из них приведены в исполнение.

А «затратность» и «неэффективность» советского сельского хозяйства можно понять, сравнив вложенные средства к полученной продукции (реальной прибыли) и оценив уровень питания основной части населения СССР в 70–80-х годах прошлого века и в России сегодня.

Неплохим примером простой техники исполнения «троянского коня» может служить передача «Однако», эфир 29 января 2004 года. Основной идеей передачи было обеспечить рекламу Путина и навязывать утверждение (26), что «выборы все-таки честные — вона скока кандидатов привалило!».

Аргументации специально почти никакой нет, и в начале передачи даже начинает казаться, что это всего лишь обычная, достаточно шаблонная, пропаганда «честных» выборов.

Но потом Леонтьев делает просто талантливый ход. Он внезапно и без особой логической связки начинает поливать грязью «либералов — всех этих прозападных общечеловеков» (высказывание приведено дословно). Затем идет полоскание в грязи США, глобализации, «открытости экономики» (Леонтьев вообще балансировал на грани призыва к разумной закрытости экономики а-ля СССР), Христенко, который «все это» отстаивает, и пр. Смысл такого резкого и неожиданного пируэта в том, что вначале аудитории вбрасывается важное для Леонтьева и весьма спорное, приводимое БЕЗ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ, утверждение. Потом наваливается куча «резких», «прямых» и «острых», ни у кого сегодня не вызывающих сомнений, утверждений. Люди принимают их на веру, изумленные услышанным, и в их подсознание протаскивается (вернее, теперь уже не отвергается подсознанием) то, что было сказано вначале: про «честность» предстоящих выборов. Идея-вирус вброшена, дело сделано. Вместе с верными и правильными утверждениями, в подсознание аудитории введены и те, что вначале вызывали однозначное неприятие.

В конце передачи Леонтьев опять невнятно упоминает про «верный выбор, который нужно сделать» и который наше общество таки сделало. Этим подкрепляется первое утверждение, сделанное в самом начале. Разнесенные в начало и в конец передачи, разделенные резким заявлением о «либералах — прозападных общечеловеках», утверждения о «честности» прошедших выборов усваиваются аудиторией вместе с этими воинственными воплями. Данный прием — разновидность «прицепа» (14.4). Однако сегментированное внедрение главного утверждения («выборы были честными») все же характеризует эту передачу как фрагментированное внедрение необходимой информации между информацией нейтральной/истинной, то есть «троянский конь».

Более сложный пример «демонизации» с помощью «троянского коня» был продемонстрирован Сванидзе в его передаче «Исторические хроники, 1907 год», посвященной А. М. Горькому. Эту передачу следует признать мастерской в технологии манипуляции.

Одна из важнейших задач Сванидзе состояла в том, чтобы убедить зрителя: Горький продался нечистой силе — Советской власти. Так как Горький являлся одним из символов Советской власти, негативизация этого символа работала на негативизацию всего образа Советской власти (негативизация как разрушение, 4.1).

Для этого была использована любопытная и оригинальная схема манипуляции.

С одной стороны, в ходе всей передачи постоянно упоминалась моральная слабость Горького. Вот как Сванидзе показывает ущербность Горького в детстве: «А в юности на Алешу Пешкова девушки не обращают ровным счетом никакого внимания» . И уже через короткое время демонстрирует его сентиментальность (и, следовательно, слабость) наряду с жадностью:

«Горький заступается за блестящих русских интеллигентов. Помогает им вполне материально картошкой, валенками, тулупами. У него есть возможность оказывать эту бесценную помощь. Он не только известный писатель, но и часть новой власти. При этом, помогая своим братьям-интеллигентам правой рукой, левой он скупает у них, голодающих и замерзающих, художественные ценности. Вместе с Андреевой он основывает оценочно-антикварную комиссию (OAK). Горький — председатель, Андреева — комиссар. Вроде бы семейный бизнес».

Чуть позднее: «21-го умирает А. Блок, и тогда он [Горький] соглашается на отъезд». Отъезд Горького Сванидзе ставит в прямую зависимость от смерти Блока. Почему и как, не поясняется, но у зрителя остается смутное ощущение, что Горький испугался за свою жизнь. Вот, дескать, какой слабый и трусливый…

Еще позднее:

«Едва приехав в Германию, Горький жалуется Ленину, что все чертовски дорого. Ленин предлагает такой вариант: партия приобретает у Горького авторские права на его книги и так оплачивает его жизнь за границей. Деньги идут и после смерти Ленина. Порциями. Их приходится просить и отрабатывать лояльностью».

Здесь Сванидзе показывает: ради денег Горький готов был на все — даже на лояльность к большевикам (в других местах передачи указывается, что «Горький большевиков ненавидел»).

А вот как Сванидзе описывает поездку Горького на его малую родину, Волгу: «Писатель, как всегда, плакал». То есть, по утверждению манипулятора, «плакал» он «всегда».

А «всегда» плачут только слабые люди (здесь мы видим еще и приведенный вывод — прием 9).

И, наконец:

«После последней встречи с Алексеем Максимовичем в Москве большой его друг прославленный французский писатель Ромен Ролан в своем дневнике поставил диагноз Горькому: «Он слаб, он очень слабый человек. Мне кажется, что, если бы нас оставили наедине, он обнял бы меня и долго молча рыдал».

Теперь становится понятно, к чему клонил Сванидзе.

Оказывается, Горький — просто слабый человек (в этом случае мы видим еще и паразитирование на авторитете Р. Роллана, действительно выдающегося и талантливого человека — прием 7.2). В подтверждение своей версии о «слабости» и «продажности» Горького, Сванидзе использует высказывания режиссера Сокурова и поэта-путешественника Евтушенко (того самого, которого «фамилия Россия, а Евтушенко — псевдоним») Сокуров: «Горький был глубоко пронизан, ранен партийностью так же, как Эйзенштейн, например. Они все были смертельно ранены партийностью» (тут также паразитирование на авторитете С. Эйзенштейна).