Итоги Итоги - Итоги № 17 (2012)

— РФС участвует в тендере на продажу прав или это прерогатива премьер-лиги?

— По закону права на проведение всех футбольных соревнований в России принадлежат РФС. Соответственно, все медиаправа тоже находятся в наших руках. Четыре года назад мы подписали с РФПЛ договор и передали их этой организации. Сейчас возможны два варианта: либо РФПЛ подберет предложение, способное удовлетворить все команды лиги, либо Футбольный союз сам найдет покупателя, который предложит больше, а деньги передаст клубам. Пока трудно сказать, как сложится ситуация, идут переговоры. Если нам удастся привлечь больше денег, думаю, клубы будут заинтересованы принять предложение РФС.

— В последнее время целый ряд крупных бизнесменов фактически в одиночку завладели российскими клубами и вкладывают в них серьезные личные средства. Не таит ли это, на ваш взгляд, некоей опасности? Не имея за спиной мощного консорциума инвесторов, команды таким образом попадают в зависимость от финансового положения и личных обстоятельств хозяина-одиночки…

— С моей точки зрения, форма собственности не влияет на спортивный результат. Конечно, хотелось бы, чтобы все футбольные клубы были частными, но в реальности такого количества бизнесменов, которые могли бы вкладывать большие собственные средства в футбол, на сегодняшний день у нас нет. В мире существуют разные схемы владения футбольными командами: есть футбольные клубы, которые принадлежат одному хозяину, есть те, которые контролируются группой лиц или спонсорами, а есть «народные» команды, где большинство акционеров — болельщики. Одна из основных задач, которую сегодня ставит перед собой РФС, — развивать футбольный рынок и научить клубы зарабатывать деньги. Только тогда они обретут стабильность и будут в меньшей степени зависеть от текущего финансового положения собственников. Именно для этого такие люди, как Миллер, Федун, Керимов, Авен, Гинер, Якунин, вошли в состав исполкома РФС. Они действительно могут помочь развитию футбола как отдельной преуспевающей отрасли.

— А если у российской премьер-лиги появится сильный западный инвестор, который вложит в нее деньги, может ли это стать дополнительным рычагом давления на клубы? За игру на старых стадионах и плохих полях бонусы ведь не получишь.

— Основные рычаги воздействия все равно останутся за РФС. И мы будем ужесточать требования к стадионам. Парадоксально, но погода нам сейчас играет на руку. Убедить клубы просто так поменять газон очень сложно. Теперь же мы просто заставим их это сделать, ужесточив сертификацию стадионов. Кроме того, к будущей осени каждый клуб обязан будет иметь резервную арену с искусственным полем. Если из-за погодных условий матч нельзя провести на естественном газоне, он пройдет на синтетическом покрытии. Это не такие большие деньги, тем более мы снизили минимальную вместимость таких стадионов до трех тысяч человек.

— Не так давно вы говорили обратное: перенос игр на стадионы меньшей вместимости ударит по престижу футбола. Что изменилось?

— Из двух зол приходится выбирать меньшее. В конце концов, в плохую погоду и зрителей меньше приходит. Кроме того, для проведения матчей мы собираемся использовать крытые манежи. В Москве есть «Олимпийский», в Петербурге — Спортивно-концертный комплекс. Почему бы в непогоду не сыграть там? Вместимость трибун в обоих залах составляет 20—25 тысяч человек, искусственные поля нового поколения практически ничем не отличаются от натуральных.

— Целый ряд недавних матчей был омрачен безобразными выходками: фанаты скандируют расистские речовки, кидают в темнокожих футболистов бананы, бросаются снежками. Все разговоры на тему зрительского беспредела сводятся к отсутствию законов, позволяющих наказать виновных.

— Сейчас кое-кому почему-то кажется, что стадионы — это территория, на которую действие законов не распространяется. Своеобразная офшорная зона, существующая по своим собственным правилам. Скажем, если кто-нибудь на улице нападет на полицейского, его тут же арестуют и отвезут в отделение. А на стадионе людей в форме вроде как можно бить безнаказанно. И наоборот — если представитель сил охраны правопорядка вдруг накинется на прохожего, по отношению к нему будут применены санкции. На трибунах же это проходит незамеченным. Нужно взять под защиту обе стороны — и болельщиков, и полицейских. Кроме того, за действия хулиганов серьезными штрафами расплачивается клуб. Выходит, люди на трибунах вынимают у него деньги из кармана, по сути воруют. «А вор должен сидеть в тюрьме», — как говорил Глеб Жеглов в известном сериале. Зритель должен отвечать за свои поступки на стадионе, вести себя прилично. Или его просто туда не пустят.

— Это как?

— Сейчас ведется законодательная работа по внесению изменений в Уголовный кодекс. Думаю, некоторые статьи будут подкорректированы уже в ближайшее время. С законом об обеспечении безопасности во время проведения массовых мероприятий труднее. Видимо, потребуется еще около года, чтобы его принять. Мы делаем, что можем: регулярно проводим совещания на эту тему и в правительстве, и в Госдуме. К сожалению, пока еще не все понимают, зачем нужны предложенные меры. Вот и выходит, что несколько десятков хулиганов отравляют атмосферу матча для миллионов. Должно же в конце концов государство применить политическую волю, чтобы защитить большинство от меньшинства!

— Должно, но пока ситуация напоминает замкнутый круг. Недавно один из клубов за расистские выходки болельщиков наказали двумя матчами при пустых трибунах. Руководство клуба разводит руками: мол, кто-то случайный натворил, а они — расхлебывай.

— Считаю, клубы должны активнее работать со своими болельщиками. На стадион, как правило, приходят одни и те же люди. Можно же за долгие годы разобраться, кто из них добропорядочный болельщик, а кто — хулиган?! Фанатам нужно самим навести в секторе порядок. Если болельщицкое сообщество будет отторгать хулиганов, на стадионе никогда ничего не произойдет.

— Не менее волнующая тема — возможное изменение лимита на легионеров. В настоящее время на матчах премьер-лиги на поле должно находиться минимум пять футболистов с российским гражданством. Многие клубы такие ограничения не устраивают, почему вы настаиваете?

— Я защищаю не лимит, а интересы российского футбола. С одной стороны, мы стремимся к повышению уровня национального чемпионата, с другой — хотим воспитывать собственных игроков. Если лимит будет смягчен, нужно принять другие меры, не позволяющие иностранцам вытеснять наших футболистов на обочину. Например, сейчас обсуждается вариант, по которому клубам разрешат дополнительно выпускать на поле одного игрока из сборной, входящей в первую десятку или двадцатку мирового рейтинга. Таким образом, мы привлечем легионеров высокого уровня, поднимем уровень чемпионата, но при этом не сильно раздуем их общее количество. Примерно по тому же пути в свое время пошли в Англии. Ограничений на количество легионеров на поле там нет, однако выступать в местных клубах могут только те иностранцы, кто провел за свою сборную не меньше 75 процентов матчей в сезоне.