Темпл Грэндин - Антрополог с Марса. Интервью с Темпл Грэндин

Грэндин с этим не спорит, хотя она отмечает, что, по иронии, аутистам было гораздо проще в те дни, когда об этом расстройстве ничего не знали. В те времена у одаренных аутистов было больше возможностей занять посты в университетах, в отличие от современных, более формальных времен.

Если говорить об Эйнштейне, то живи великий физик в наше время, его личные «странности» помешали бы ему поступить в университет, а это поставило бы крест на всех его дальнейших публикациях. В результате, прошлое столетие могло бы лишиться одного из самых могучих ученых умов.

«Как, — спрашивает она, — простой клерк из бюро патентов, а именно им был Эйнштейн в то время, смог бы опубликовать революционную статью в научном журнале в 2005 году? Я не думаю, что это возможно. Если бы Эйнштейн жил в наше время, то он бы работал курьером или кем-то вроде этого, а не разрабатывал бы свои теории».

Нужны еще доказательства? «Посмотрите на меня, — добродушно продолжает она. — Я смогла учиться в медицинской школе, никаких проблем. Но смогла бы я поступить в нее в наши дни — вы знаете, экзамены по алгебре, арифметике, химическим уравнениям? Я так не думаю. И в то же время я — ведущий специалист США в том, что касается людей с аутизмом. О чем это вам говорит?» Ее беспокоит, что большинство людей с аутизмом, вероятно, терпят неудачу в академической среде.

Конечно, это не так в случае с Грэндин. Она, по своим собственным словам, рада быть ребенком 1950-х годов, которую научили пожимать руки, правильно сидеть за столом и в целом следить за манерами. «Теперь такому уже не учат», — говорит она.

Другая особенность ее эры в том, что детей с тяжелым аутизмом запирали в психиатрических клиниках, но детей с легкими формами аутизма «превращали» в социальные существа. И хотя она совсем не хочет, чтобы аутичных детей держали взаперти, в последнем случае она не видит ничего плохого. Точно также в начальных школах в 1950-х годах делался большой акцент на труде — работа по металлу, по дереву и тому подобное. «Эти вещи аутичные дети часто могут делать хорошо».

Грэндин, тем не менее, справляется с куда большей нагрузкой, чем большинство ученых. «Когда я впервые начала писать статьи, то я очень нервничала, но уже не так сильно. Преподавание я тоже освоила без проблем». Каждый семестр она обучает около 60 студентов, читает лекции о содержании скота и дизайне оборудования, также она находит наставников для молодых людей с такой же инвалидностью.

Помимо работы в Университете Колорадо, ее ждет жесткая схема международных выступлений, презентаций ее книг, консультаций для мясоперерабатывающих заводов. Позднее в Нэшвилле она выступит перед целым залом журналистов, а также генетиков, эпидемиологов, педиатров, токсикологов и неврологов во время своего вдохновляющего, очень часто смешного, получасового выступления.

«Обычно у меня нет личной жизни», — признает антрополог с Марса. А как насчет эмоциональной жизни? «У меня эмоции как у 11-летней, — отвечает она спокойно. — Но я бы сказала, что у меня есть визуальная эмпатия, например, в случае 600-килограммового животного, прикованного и запертого. И я бы сказала, что у большинства нормальных людей очень слабое визуальное восприятие, когда дело касается таких вещей. Не как у меня».