Виктор Файтельберг-Бланк - Одесса в эпоху войн и революций (1914 - 1920)

В. Шульгин добавляет к этой картине «одесские штрихи»: «Улицы Одессы были неприятны по вечерам. Освещение догорающих «огарков». На Дерибасовской еще кое-как, на остальных темень. Магазины закрываются рано. Сверкающих витрин не замечается… Среди этой жуткой полутемноты снует толпа, сталкиваясь на углу Дерибасовской и Преображенской. В ней чувствуется что-то нездоровое, какой-то разврат, quand meme, — без всякой эстетики. Окончательно перекокаинившиеся проститутки, полупьяные офицеры… «Остатки культуры» чувствуются около кинотеатров. Здесь все-таки свет. Здесь собирается толпа, менее жуткая, чем та, что ищет друг друга в полумраке. Конечно, пришли смотреть Веру Холодною. После своего трагического конца она стала «посмертным произведением», тем, чего уж нет…»

В Одессе, кроме Япончика, Домбровского, прославился и другой авантюрист некто Жорж Белый. В августе 1919 г. Белый помогал белогвардейцев захватить Одессу и оказывал активное содействие контрразведке в выявлении большевистских элементов. Но руководитель контрразведки не спешил проводить широкие аресты по спискам представленным Белым. А уже в начале января 20-го, Белый стреляет в начальника контрразведки полковника Кирпичникова и убивает его «за связь с большевиками», как «коррумпированного чиновника», «вора» и. «либерала». В. Шульгин так описывает убийство Керпичникова: «Он ехал поздней ночью. Автомобиль был остановлен офицерским патрулем. Кирпичников назвал себя. Его попросили предъявить документ. Когда он вытаскивал «удостоверение» из кармана, раздался залп из винтовок. Акт убийства Кирпичникова является, прежде всего, «актом величайшего порицания и недоверия» тому, кому повинуешься..».

Белогвардейский разведчик полковник Н. Н. Козлов в своих воспоминаниях пишет о том, что надворный советник Кирпичников стал жертвой интриг со стороны помощника начальника контрразведки Д. Н. Ермолова (Иланского), что Кирпичников был приговорен к расстрелу на собрании сотрудников белогвардейских и английской спецслужб. Во «времена» руководства Керпичникова одесская контрразведка «изобрела свой способ» «самоснабжения» — «ловлю большевиков» и оправдание их за деньги, реквизиции имущества и денег арестованных. Контрразведка использовала грубые, жестокие, далекие от законности методы работы, что вызывало недовольство и нарекания со стороны местного населения, создавало отрицательное впечатление о «белом движении». Коррупция, пронизавшая весь административно-государственный аппарат ВСЮР, органы военного управления и спецслужбы белогвардейцев стала в народе «притчей во языцех».

Генерал-майор К. Глобачев писал: «В среде офицерства, выброшенного на улицу, в это время начинает вырабатываться весьма недостойный тип агента политического и уголовного розыска, который, в большинстве случаев не имея под собой никакой идейной подкладки, является просто профессией. Впоследствии этот тип перерабатывается в контрразведчика для белого движения и чекиста — для красного. Многим из такого рода агентов полная беспринципность позволяет в равной степени служить обеим сторонам и продавать ту, которая в данный момент менее опасна и выгодна. Это так называемые дублеры. Таким образом, создались целые контингенты офицеров-контрразведчиков, которые своим поведением только позорили контрразведывательные органы белого движения во время гражданской войны».

В середине октября 19-го армия Деникина подошла к Москве и многим казалось, что конец большевистского режима близок. Но битва под Орлом и рейд армии Махно по тылам белогвардейцев, положил придел пятимесячным успехам белогвардейцев. Крах наступления армии Деникина на Москву, привел не только к тотальному отступлению «белых», но и к перелому во всей гражданской войне. Контрнаступление Южного фронта Красной Армии, к середине ноября 19-го привело к развалу центрального участка белогвардейского фронта. Главный удар наступавшие наносили в направлении Курск — Харьков — Мариуполь, с целью расчленить фронт «белых» на несколько частей. Когда, к середине декабря 19-го Красная Армия захватила Киев и Харьков, а махновцы — Екатеринослав, настроение белогвардейцев в Одессе стало подавленным и агрессивным. Боевой дух войск Деникина упал и энергия победителей сменилась крайней усталостью побеждаемых.

Одновременно усилилась спекуляция, должностные преступления, вымогательства. многие понимали, что «белое дело проиграно», а для новой жизни в возможной эмиграции требовались капиталы.

Директивой Главнокомандующего генерала Деникина от 17 декабря 1919 г. войска Киевской группы и все прочие части, находившиеся на Западе, были подчинены командующему войсками Одесского округа генералу Шиллингу. Главной задачей ему ставилось прикрытие Северной Таврии и Крыма с отводом войск на левый берег Днепра у Каховки и Херсона, что предрешало вопрос об оставлении Одессы. Однако это решение вызвало протест руководителей союзных военных миссий, английского генерала Хольмана и французского генерала Манжена, считавших удержание «белыми» Одессы чрезвычайно важным для продолжения борьбы. Для облегчения успешной обороны Одессы они обещали доставить в Одессу необходимое вооружение и снабжение и боевую поддержку артиллерии английского военного флота. 18 декабря 19-го генерал Деникин отдал новую директиву: «Союзники встревожены эвакуацией Одессы… Удержание Одесского района признается чрезвычайно важным…», англичане и французы давали «гарантии» содействия эвакуации Одессы в случае, если удержать будет невозможно. Генерал Шиллинг приказал правофланговому 2-му корпусу, сосредоточившемуся в районе Кривого Рога, а силам генерала Бредова — постепенно отходить к нижнему Днепру и Южному Бугу и прикрыть непосредственно Одессу.

В. Шульгин вспоминал: «Все высшее начальство уверяет население, что опасности со стороны большевиков для Одессы нет, но, вместе с тем, во второй половине декабря семьи многих высших лиц были отправлены в Варну. Это стало известным всему городу и вызвало панику. Вообще (?) большинство стоящих во главе ведомств должностных лиц заняты одной целью — набрать возможно больше денег, потому взяточничество процветает. Лица, заведывающие эвакуацией, берут взятки за предоставление мест на пароходах; комендатура порта — за освобождение судов от мобилизации; управление начальника военных сообщений — за распределение тоннажа в Черном море. Описать хищения, которые происходят на железных дорогах, нет возможности — там пропадают целые составы поездов с казенным грузом. Началась пляска миллионов…» На фоне этой агонии «белого дела» многочисленные штабы и властные институции в Одессе «…грызутся и обвиняют друг друга приблизительно в одном и том же: в бездельи, пьянстве, воровстве».