Юрий Нерсесов - Как перевирают историю

оно призыв на Казахстан и Среднюю Азию, к туркам перешло бы куда больше. Но, в отличие от советской власти, Николай II едва смог использовать среднеазиатов на рытье окопов. Царский указ о создании мусульманских стройбатов от 25 июня 1916 года привёл к восстанию, в котором участвовало свыше 50 тысяч человек во главе с будущим большевиком Амангельды Имановым. К январю 1917 года основные силы Иманова были разгромлены, но до конца подавить восстание российским войскам так и не удалось. А мы с чистой совестью можем учитывать повстанцев как фактически воюющих на стороне кайзера, подобно тому, как чеченские боевики четверть века спустя действовали на стороне Гитлера.

Крайне неустойчивая позиция сложилась на Кавказе. Влиятельная среди мусульманского населения партия «Мусават», дабы избежать репрессий, формально отказалась от проекта присоединения будущего Азербайджана к Османской империи. Однако не было сомнений, что это чисто тактический ход. Ничем не лучше оказались и сугубо православные грузины. В 1914 году в Берлине обосновался переехавший туда из Швейцарии «Комитет независимости Грузии». Для действий против России при участии «Комитета независимости» на территории Турции был сформирован Грузинский легион численностью более 1,5 тысяч человек, а с приближением турецких войск к Грузии на её территории планировалось организовать повстанческое движение. С этой целью посланец «Комитета» Георгий Мачабели встретился в 1915 году с лидером грузинских социал-демократов Ноем Жордания. Тот был не против восстания, но боялся, что немцы не успеют прийти на помощь, и либо Россия подавит мятеж, либо Грузию захватят турки. В итоге выступление отложили до лучших времён. Но когда ненавистная империя, наконец, развалилась, Жордания так ревностно вылизывал сапоги германским хозяевам, что те расчувствовались и представили его к ордену.

Разумеется, количество советских граждан, воевавших на стороне неприятеля во Вторую мировую войну, оказалось куда значительней, чем в эпоху Петра I, Александра I или Николая II. Так ведь и война была совсем других масштабов, и территорию противник захватил куда большую. Поэтому сравнивать масштабы советского коллаборационизма имеет смысл с аналогичным явлением в зарубежных странах, и обязательно с учётом размаха боевых действий.

По данным наиболее тщательного исследователя антисоветских коллаборационистских формирований Сергея Дробязко, в вермахте, СС и полицейских частях насчитывалось около 1,2 миллиона человек. С учётом лиц, служивших в армии и полиции Румынии и Финляндии, боевиков чечено-ингушской «Особой партии кавказских братьев» и прочих борцов за свободу подобного типа получается порядка 1,3 миллионов, причём примерно треть из них на момент начала Второй мировой войны гражданами СССР не являлась. Из надевших немецкую форму около 300 тысяч составляли украинцы, 70 тысяч — белорусы, почти 300 тысяч — прибалты, примерно 250 тысяч — кавказцы, среднеазиаты, крымские татары, калмыки и народы Поволжья. Русских, включая казаков и белоэмигрантов, в прогитлеровских формированиях служило менее 400 тысяч человек. (Украинские националисты Степана Бандеры тут не учитываются, поскольку, действуя в основном против Красной армии, советских партизан и польской Армии Крайовой, иногда воевали и с немцами).

Сравнивая эти данные с количеством европейцев в форме вермахта и СС, следует учесть, что те служили в первую очередь в боевых подразделениях и органах охраны порядка. Тогда как лица славянских национальностей составляли основную часть 670 тысяч так называемых «добровольных помощников», служивших на тыловых должностях (водители, ездовые, конюхи, повара, разнорабочие, подносчики боеприпасов и др.). Часто эти люди даже не имели оружия, и впоследствии, лишь некоторые из них получили его и были переведены в строевые части. Если мы их учитываем, тогда надо сосчитать и мужичков с телегами, которых привлекали для перевозки армейских обозов Наполеон, разбитый под Полтавой шведский король Карл XII и другие носители общечеловеческих ценностей, проторившие Гитлеру дорогу в Россию.

В то же время через советские вооружённые силы, а также уничтоженные в 1941 году и не успевшие переформироваться в регулярные части отряды народного ополчения, партизанские отряды и подпольные группы в 1939-1945 гг. прошло свыше 35 миллионов человек — то есть в 27 раз больше. Даже учитывая, что несколько сот тысяч успели повоевать по обе стороны фронта, доля предателей в общем числе участников войны окажется в СССР не столь значительной, а вклад, внесённый Красной Армией в разгром противника — решающим. Из 4,3 миллионов солдат Третьего Рейха, погибших во Вторую Мировую войну, не менее 3,2 миллионов уничтожено на Восточном фронте. Здесь же погибли почти все 300 тысяч румын и 200 тысяч венгров, а также около 200 тысяч итальянцев, финнов и солдат других национальных контингентов. На Восточном фронте было потеряно абсолютное большинство артиллерии и бронетехники гитлеровского Евросоюза и примерно треть его авиации.

Сравним СССР с его 190-миллионным населением с самой крупной континентальной европейской державой, официально входившей в антигитлеровскую коалицию. Население Третьей Французской республики вместе с колониями к началу войны превысило 110 миллионов человек. Через её вооружённые силы и военизированные формирования, а также части де Голля и партизан прошло свыше 6 миллионов человек, из которых примерно половина не участвовали в боевых действиях. В то же время в ряды германской армии попало не менее 200 тысяч граждан Франции, а с учётом личного состава воинских частей правительства Петэна, полицейских, гестаповцев и фашистских боевиков получается около 1 миллиона.

Общий вклад французов в победу над Германией оказался столь ничтожен, что фельдмаршал Вильгельм

Кейтель, увидев, что наряду с представителями СССР, США и Великобритании акт о капитуляции подписывает деголлевский генерал Латр де Тассиньи, ошарашенно спросил: «Как? И эти нас победили?». В то же время доля коллаборационистов во Франции, где у населения не было поводов ненавидеть режим за ГУЛАГ и колхозы, оказалась куда выше советского. Аналогичная картина наблюдается и в других оккупированных странах Европы. Что же до государств типа Дании и Люксембурга, — там количество бившихся и павших за фюрера многократно превосходит число жертв борьбы против него. Реши союзники привлечь к подписанию бельгийцев с голландцами и датчан с норвежцами, герр Кейтель наверняка скончался бы от изумления, не дожив до своего повешения по приговору Нюрнбергского трибунала.

Та же картина наблюдалась и во времена Наполеона. Если в итальянских и германских государствах, а также в Бельгии с Нидерландами подавляющее большинство населения, за редкими исключениями, было полностью лояльно к оккупантам, то в России пособники захватчиков оставались в меньшинстве, а прочие либо убегали, либо дрались. Только в наиболее глухих местах Европы типа Пиренейского полуострова, Южной Италии и Тироля, наполеоновские войска столкнулись с сильным партизанским движением, однако подобные исключения лишь подтверждали правило.