Итоги Итоги - Итоги № 22 (2012)

Совсем неплохо, если министром культуры оказывается широко образованный интеллектуал, владеющий эстетическими языками и классики, и авангарда, не считающий даже в глубине души, что «Черный квадрат» Малевича и писсуар Дюшана сделаны шарлатанами. Тогда он не уподобится музыковеду Соколову, устроившему скандал по поводу невинной картины «Целующиеся милиционеры», выставленной в Париже. В этой должности необходимо понимать контексты, видеть цели, ориентироваться в группировках, чтобы стать коммуникатором. Сопровождать короля Испании, когда он ходит по Третьяковке, и не падать в обморок, когда к тебе подходит Валерий Гергиев или даже сам Никита Сергеевич Михалков. Министр культуры должен быть выдающимся оратором, поскольку ему нужно будет всех этих гениев представлять, праздновать их юбилеи, выступать с речами в присутствии тысяч людей и президентов разных стран.

Все, что я перечислил, — только функции. А есть ведь еще контент, содержание. То есть необходимость понимать, что и почему происходит в российской культуре. А то, что происходит в каждом виде художественной культуры, — это отдельные драмы. Почему в невероятном кризисе великий репертуарный российский театр? Почему владельцы крупных художественных галерей их закрывают? Почему у нас не сложился рынок изобразительного искусства? Почему гигантские деньги, брошенные на кино, бессмысленно сгорают? Почему зрители перестают смотреть отечественные фильмы? И еще десятки и сотни подобных почему. Свидетельствую как член коллегии Минкультуры: за 10 лет я ни разу не присутствовал на содержательном и интересном для меня разговоре того самого института, который как бы управляет культурой и председателем которого является министр культуры.

После Николая Губенко культурой последовательно управляли веды — литературовед, театровед, музыковед. В крайнем случае дипломат... Есть ли у Владимира Мединского такой административный опыт? Нельзя стать не только Наполеоном и Жуковым, но даже просто генералом, минуя офицерские погоны, чтобы управлять миллионным войском. Многие уверены, что культурой в принципе невозможно управлять. Неправда. Культурой не только можно, но и должно управлять. Это сложная сфера, без которой государство рухнет. Ну а Мединскому я могу выразить глубокие соболезнования в связи с тем, какая ему должность досталась.

Без нервов

/ Общество и наука / Медицина

Лечение гипертонии с помощью лекарств? Это уже было. А теперь ее можно попросту отключить

Вокруг слов «ренальная денервация» на недавнем конгрессе интервенционных кардиологов в Париже (PCR 2012) ломались копья. Специалисты в спорах решали, имеет ли этот метод лечения право на жизнь. Миниатюрный передатчик вводится в почечную артерию пациента, и через некоторое время повышенное давление начинает снижаться. Парадокс в том, что еще несколько лет назад о возможности «выключить» гипертонию не знали даже специалисты. А сегодня уже пять тысяч пациентов могут оценить достоинства и недостатки этого метода в полном смысле на себе.

От скальпеля...

История тянется с 1924 года, когда знаменитый американский нейрохирург Альфред Адсон сделал одному молодому человеку необычную операцию — рассек скальпелем часть нервных волокон вокруг его левой бедренной артерии. Юноша умирал от злокачественной гипертонии, вступившей в терминальную стадию: высокое давление у него невозможно было снизить никакими средствами. «Известно, что такие больные, которых среди гипертоников около процента, быстро погибают. Их поражают слепота, инсульты или инфаркты, почечная недостаточность», — рассказывает Евгений Шилов, заведующий кафедрой нефрологии и гемодиализа Первого МГМУ им. И. М. Сеченова и вице-президент Научного общества нефрологов России.

В начале ХХ века многих современных лекарств, направленных на борьбу с гипертонией, не было, и Альфред Адсон попробовал спасти своего пациента с помощью операции. Рассудив, что стойкая гипертония происходит из-за постоянного возбуждения симпатической нервной системы, связанного с ускорением и усилением сердечных сокращений, сужением мелких артерий брюшных органов, легких и мозга, Адсон попытался это возбуждение уменьшить. Для этого он и рассек нервные волокна: по ним проходили импульсы возбуждения симпатической нервной системы. Опыт увенчался успехом. В том же году Адсон прооперировал еще одного пациента, на этот раз перерезав симпатические нервные волокна в другой части тела. За два десятка лет после первого эксперимента, проведенного Адсоном, только в США прооперировали более пяти тысяч больных злокачественной гипертонией — симпатические нервы рассекали в самых разных комбинациях. Правда, вылечить удавалось не всех. Кто-то просто не выживал после операции, ведь выздоравливать приходилось почти как после трансплантации. Да и помогала она в результате не всем: по разным данным, излечивались от 20 до 70 процентов больных. Но даже те, кто чувствовал облегчение от гипертонии, зачастую не спешили радоваться — симпатическая нервная система отвечает за адаптацию организма к внешней среде, поэтому безнаказанно «перерубить» ее пути не всегда возможно. «Проблема в том, что существует не только симпатическая, но и парасимпатическая нервная система. Невозможно «выключить» один элемент этой цепочки, не затронув остальных», — поясняет заведующий кафедрой гематологии и гериатрии Первого МГМУ им. И. М. Сеченова Павел Воробьев. В результате у оперированных развивалась тахикардия, появлялись одышка и головокружение, импотенция. Все эти неприятные вещи были платой за возможность выжить, однако метод все же был признан слишком рискованным. О нем постепенно забыли бы, как и о множестве других, если бы не последующее открытие механизмов гипертонии.

...до катетера

О роли биохимических нарушений в развитии гипертонии было известно давно. Еще в 1897 году финский физиолог Роберт Тигерштедт обнаружил, что внутривенное введение экстракта почки повышает давление у кроликов. Это вещество назвали ренином. Поначалу на открытие никто не обратил внимания. Только через 40 лет, в 1934 году, канадец Гарри Голдблатт вспомнил о нем, когда вызвал симптомы артериальной гипертонии у собак с помощью пережатия почечной артерии. Тогда же Голдблатт приступил к выделению чистого ренина из почечной ткани. Однако получить его удалось только через 30 лет. Еще через год сразу две исследовательские группы из США и Аргентины независимо друг от друга выделили, пережав почечную артерию, другое вещество, повышающее артериальное давление. Американцы назвали этот пептид ангиотонином, а аргентинцы — гипертензином. Позже ученые договорились о термине «ангиотензин».