Юрий Митин - Шерлок Холмс и его современники

Вся эта тщательная и кропотливая детективная работа подошла к концу, когда комиссия министерства внутренних дел уже заседала. Конан Дойл изложил все обстоятельства дела в записке на имя министра и приложил к ней письма, полученные им, и даже нож Питера, который (Конан Дойл так никогда никому и не рассказал, как это случилось) попал к нему в руки. Наконец уважаемая комиссия представила в министерство свои выводы, а министерство передало их в правительство. И в один прекрасный день адвокат Джорджа Эдалджи получил официальное письмо, в котором, в частности, говорилось:

"Джордж Эдалджи был несправедливо обвинен в преступных нападениях на домашний скот, и таким образом приговор признается неправильным. С другой стороны, нет оснований полагать, что письма, фигурировавшие на процессе, были написаны кем-то иным. Написав все эти письма, Эдалджи сам навлек на себя подозрения и сам виноват в несчастьях, которые на него обрушились. Поэтому ему объявляется помилование, но отказано в компенсации за трехлетнее пребывание в тюрьме".

В то же время правительство объявило, что оснований для возбуждения уголовного дела против мясника Питера Хадсона не имеется. Никаких свидетельств тому, что он убивал животных, нет.

Этот триумф бюрократической мысли, цель которой была одна - спасти честь британского мундира, вызвал негодование во всей стране. Газеты собрали по подписке значительную сумму - английский народ сам выплатил компенсацию невинно осужденному Эдалджи. Ассоциация права немедленно восстановила в своих рядах Эдалджи, продемонстрировав этим несогласие английских юристов с правительством.

Конан Дойл тоже не сдался. Он опубликовал все письма Хадсона, более того, раздобыл образцы его почерка и организовал комиссию экспертов-графологов, которые без всякого сомнения установили, что все письма написаны именно им.

Но дело было закрыто, и, хотя все в Англии были убеждены, что истинный преступник известен, ничего так и не было сделано. В этой статье я, так же как биографы Конан Дойла и историки криминалистики, употребляю вымышленное имя Питера Хадсона, так как настоящее его имя так и не было опубликовано - оно существует лишь в письмах Конан Дойла в министерство внутренних дел.

Для Конан Дойла многомесячная борьба за Джорджа Эдалджи оказалась спасительной. Горе и чувство вины перед Туи отошли в прошлое. Жизнь продолжалась.

В сентябре 1907 года он женился на Джин и первым приглашение на свадьбу получил Джордж Эдалджи.

* * *

К пятидесяти годам знаменитый и уже богатый Конан Дойл никак не желал утихомириваться и превращаться в живого классика. Как и в деле Эдалджи, он умел принимать близко к сердцу чужие беды, мог он и увлекаться делами, совершенно неожиданными для окружающих.

Через два года после свадьбы он с бешеной энергией кинулся в борьбу за спасение негритянского населения в Бельгийском Конго, где, прикрываясь названием "Свободное государство", дельцы из Бельгии не только грабили, но и уничтожали всех непокорных. Он отложил в сторону все дела, чтобы написать книгу "Преступление в Конго". И книга, и общественное мнение в Европе, разбуженное страстным выступлением Конан Дойла, оказали такое мощное влияние на события, что бельгийское правительство вынуждено было принять меры по наведению порядка в своих владениях, а правительство британское довольно сурово потребовало, чтобы писатель не вмешивался в дела колониальные - завтра он начнет бороться за негров в английских или французских владениях, нарушив тем деликатный политический баланс в Европе.

В 1911 году Конан Дойл вдруг согласился участвовать в огромном европейском ралли - одной из первых подобных гонок в истории молодого еще автомобильного спорта. Ралли было предложено германским принцем Генрихом для того, чтобы укрепить мир и заменить подготовку к войне спортивной борьбой между немецкими и английскими мотористами. Гонка должна была пройти по всей Германии, затем переехать в Англию и промчаться (если слово "промчаться" годится для автомобилей того времени) по Шотландии и Англии.

Для того чтобы никто не жулил, договорились, что в каждой машине будет по наблюдателю от противной стороны. Так что в машину, водителем которой был Артур Конан Дойл, а механиком и штурманом его жена Джин, посадили немецкого кавалерийского офицера графа Кармера. И хоть Конан Дойл оказался в числе победителей, путешествие по Германии и многодневное общение с немецким пассажиром произвели на Конан Дойла удручающее впечатление. Он понял, что близкой войны не избежать - германские милитаристы в этом уверены, да и противники их - англичане и французы лихорадочно готовятся к войне.

Затем мы видим писателя во главе движения за право женщин на развод и тут же - председателем третейского суда в легкоатлетической ассоциации.

Рассказы о Шерлоке Холмсе Конан Дойл писал теперь редко - может, потому что они давались слишком легко; все было отработано, каждое слово Шерлока Холмса было известно автору заранее. Он составлял рассказы как бы из готовых кирпичиков. Но читатели ждали следующей истории, требовали ее, так что и речи не могло быть о том, чтобы оставить Шерлока Холмса в покое. Впрочем, видно, и сам Конан Дойл уже полностью смирился с тем, что это бремя он будет нести до смерти. Если можно говорить о "ретро" образца 1910 года, то Шерлок Холмс остался в предыдущем веке - с его дедуктивным методом, размышлениями, глиняными трубками и полным игнорированием достижений криминалистики наступающей эпохи. И это понятно криминалистика становилась наукой, многие преступления раскрывались именно в лабораториях с помощью баллистической или химической экспертиз, и конечно же на Бейкер-стрит таких возможностей не было. Так что рассказы, которые двадцать лет назад подталкивали криминалистику к открытиям, к революции, теперь уже смотрелись не более как игрой.

Но вряд ли кто из читателей замечал, что Шерлок Холмс уже не тот, что раньше.

После того как писатель добился оправдания Эдалджи, он получил немало писем от невинно обвиненных, а также от настоящих преступников, полагавших, что они осуждены несправедливо. Но Конан Дойл понимал, что не может отдаться детективной деятельности - не его это дело.

За одним исключением...

* * *

Перенесемся на тихую улицу в городе Глазго. 21 декабря 1908 года. С неба сыплет холодный дождик, доедая остатки снега. Это респектабельный район, и кровавые преступления здесь не в моде.

В доме No 15 живет старая леди мисс Марион Гилкрист, ей уже за восемьдесят, и она давно не выходит из дома, в котором занимает большую роскошную квартиру на втором этаже. Дама эта весьма богата и одинока и очень боится воров. Поэтому дверь в ее квартиру закрывается на два замка, кроме того, у дамы есть договоренность с соседом снизу мистером Адамсом в случае чего она будет стучать в пол - его столовая как раз под ее комнатой.