Владимир Попов - Очерк и публицистика. Журнал Наш современник № 2, 2012

ГАШЕКОВСКАЯ ПАРТИЯ «УМЕРЕННОГО ПРОГРЕССА В РАМКАХ ЗАКОННОСТИ» ВОСКРЕСЛА И ПРОЦВЕТАЕТ В ОХОТНОМ РЯДУ

«Какова же будущность дерзновенной затеи кремлевских политтехнологов создать массовую „охранительную“ партию крайне правого толка в нищей России?..» «Много чего еще переменится на политической конюшне. Кое-кто предрекает, что „Единая Россия“ едва ли удержится в фаворе не только у избирателей, но и у своих политических, патронов». Это выдержки из памфлета «На углу Краловских Виноградов и Банного переулка», напечатанного в «Советской России» в 2003 году.

Не стану морочить читателя, автор памфлета — ваш покорный слуга. Казалось бы, что за тщеславный искус — самого себя цитировать? Ни разу такого себе не позволял, да попросту и ни к чему, но тут особый, если на то пошло, выдался случай. Вот и настал денек, когда несуразный этот политтехнологический гомункул, созданный по волеизъявлению Кремля, сдулсяпри всем честном народе. Восемь с лишком годков путинского «медового термидора» «медведи» верховодили в Охотном ряду и лакомились властью, словно пчелиные соты ломали. И пока они горделиво несли себя перед камерами государственных телеканалов, демонстрируя крайнюю озабоченность делами страны, мы потеряли безвозвратно, спрашивается только, во имя чего или кого, целое десятилетие. Вот уж воистину «нулевые» годы, будь они неладны, в мороке которых торжествующая заурядностьот души куражилась над здравым смыслом. И разве не диво, что в Банном переулке, где обретается идеологический штаб «Единой России», идей, смыслов и самостоятельных «концептов», как сызмальства у «медведей» повелось — шаром покати. Припоминаете тягучее, как оплывший огарок, метафизическое время на циферблатах в фантасмагорических видениях Сальвадора Дали? Эта метафора сродни тому, как самое бытийное время утрачивалось, обращалось вспять в законодательной вотчине «партии власти».

Ни дать ни взять мои сатирические эскапады в «Краловских Виноградах…» словно вышли из-под пера только вчера, наутро, после предсказуемого провала этой бесподобной партии на думских выборах 2011 года.

У Генерального Совета единороссов есть одно несомненное достижение — они все-таки изгнали из стен заведения в Охотном «крамолу» вольного парламентаризма, которую с рождения на дух не выносили. «Медведи» наскоро пекли, словно блины, несправедливые, сырые, с хитрыми коррупционными «закладками» законы. И все это время размахивали над головами ропщущих заднескамеечников-думцев, будто оглоблей, «конституционным большинством». «Партия власти» так заматерела и вознеслась в горние выси за эти тучные нефтедолларовые годы, что просто спасу нет. Они ведь не на шутку вознамерились править до морковкиных заговен. Да не тут-то было! Споткнулись, как им казалось, на ровном месте, не заметив, по выражению политолога Александра Казинцева, « возвращения масс».

«Медведи» превратили нижнюю палату Федерального Собрания в подобие канцелярии. А в Сенате правом вето на законы завладели и вовсе неизвестные личности — назначенцы самого верха. Вот и сладилась законодательная идиллия. Но мандат на власть, как ни крути, выписали думцам не за зубчатой стеной, а чин по чину, на всеобщих выборах. Поэтому позволю себе неполиткорректную «колкость» в отношении «молчаливого большинства», за которым якобы всегда на Руси сермяжная правда. Речь пойдет про добровольческий электорат «Единой России». Разве не за ним заглавная роль потатчика безответственной, крайне правой политики «партии начальников»? На этот благонамеренный слой голосующих и рассчитана демагогия, за гранью цинизма, сидельцев на Охотном ряду. «Молчание ягнят» и есть порука «медведей», которые расстарались в угоду алчности верхних десяти тысяч, у которых жизнь удалась. Без соглашательства «путинского большинства» единороссы не совершили бы свою узурпацию. После сокрушительных итогов последних выборов они — тише воды, ниже травы. Но разве конфуз только на их физиономиях?

Дважды за последние пять лет принимая участие в выборах в Государственную и Московскую Думу, я предметно разобрался в плутовских технологиях избиркомов. Самый страдательный, подневольный слой вовлеченных в манипуляции с избирательными бюллетенями — социальные работники, учителя, медперсонал, мелкая сошка из местных управ. Их грех — невольный. А вот избиратель, голосующий за «медведей», сам себе околоточный. Так, с бору по сосенке, и набирается по стране внушительный пул голосов за «партию власти». Но на этот раз «медведей» хорошенько прокатили избиратели мегаполисов. А в глубинке местные власти спроворили «победу» накатанным путем.

До последнего времени мы имели дело со своеволием типичного российского обывателя, равнодушного ко всему, что выходит за пределы его маленького мирка и житейских запросов к власти. Назовите поведение потатчиков из простого люда наваждением, сглазом, «конформизмом» — суть едина. Занятная все-таки публика — российские мещане, бывшие при царе-батюшке многочисленным городским сословием. Они благополучно пережили все революции, сталинское суровое время, войну, расцвет и закат советской цивилизации. А сегодня озабочены лишь тем, с какого бы бока приспособиться к новому режиму, чтобы не остаться вдруг внакладе. Путинский «медовый термидор» лег им на душу. От добра ведь добра не ищут! Вроде бы по-житейски безобидно звучит, но сколько же здесь скрыто тайных смыслов и мотивов поведения в зависимости от обстоятельств!

О природе синдрома «молчаливого большинства» у Ортеги-и-Гассета в «Восстании масс» есть проницательная и нелицеприятная мысль: «Господствующее положение, которое духовный плебсзанял в общественной жизни — совершенно новый фактор современной жизни, не имеющий подобия в прошлом…». Философ еще много десятилетий тому назад распознал зарождение ущербного состояния массового сознания — торжество заурядности, которое с неизбежностью востребует того же пошиба личности во власти. Конечно, те, кто в охотку голосует за партию «медведей», не хуже нашего ведают, что они, как есть, «ручные». Но только не лыком шиты! У них, уж поверьте, свой толк и потаенное во взгляде на сущее. «…Сейчас у заурядного человека есть самые определенные идеи обо всем, что в мире происходит и должно произойти, — чутко подмечал Гассет. — Поэтому он перестал слушать других. К чему слушать, если он и так уже все знает. Теперь нужно самому судить, постановлять и решать».