Валерий Киселёв - Разведбат

На боевые вначале я не выезжал, а если когда и вывозил группы, то ничего опасного для меня не было, все равно ждал ребят на каком-нибудь блокпосту. Правда, ждать возвращения группы было очень тяжело морально.

А вообще водилы были типа второго сорта. С нами никто не советовался, мы же в группы не входили, только тушёнку на халяву жрали. Отношение к нам поменялось после Дуба-Юрта.

Пётр Ерохин, старшина:

— На задания мы ходили через день. Случалось, ребята жаловались: «Вот, порожняком ходим, лежим по три часа во льду, а результата нет». Но разведке и не надо, выпучив глаза, стрелять куда попало.

Самое сложное — вот так пролежать три часа на льду или холодной земле. В разведке рутины — 90 процентов, но нет пустых выходов. Отрицательный результат — нет «духов» — это тоже результат, значит, этот квадрат чистый.

Геннадий Бернацкий, командир взвода, старший лейтенант, кавалер двух орденов Мужества, награждён двумя медалями «За отвагу»:

— В Чечню я ушёл 20 октября. Срочную служил в десантно-штурмовой бригаде ВДВ, затем — в моторизованных спецчастях ВВ. Один знакомый, связист помог восстановиться в армии, в разведбате. Как раз уходил «пиджак», была вакансия замполита роты. А тут, в августе, как раз и завертелось — война. В штабе дивизии мне предложили: «Командиром разведдесантного взвода пойдёшь?». Я пять лет служил до этого взводным, и согласился. — «Из Чечни вернёшься — утвердим на должность зам. по воспитательной работе командира роты».

Летели — полный борт Ил-76 контрактников. Через двое суток, на вертушках, с двадцатью контрактниками был уже в батальоне. Батальон суток за двое до нашего приезда ушёл на Сунженский хребет. Догнали.

Все в батальоне ходили в разведку, а меня и тех, кто прибыл со мной — пока не допускали. Меня это начало бесить. Первая и вторая рота ходили, а наша, разведдесантная — была на охране ЦБУ, с генералом Столяровым. Вскоре Столярова вызвал в Москву президент Путин, назначил его комендантом Гудермеса. Город к тому времени был окружён, но нашими войсками ещё не взят. Генерал Столяров приехал 9 ноября. С ним из Шелковской должны были идти через Кизляр на Гудермес. Говорил полковнику из группировки, что надо бы разведать маршрут — не послушал меня — «Всё нормально, ребята! Не лезь не в своё дело, лейтенант!». Вышли из Шелковской, прошли блокпост. Зелёнка с двух сторон, снег как раз выпал, ночью мороз. Подошли колонной утром к мосту, и оказалось: первая половина моста целая, а дальше — взорван. А наливники, бензовозы уже шли на мост, им ещё не видно было, что он взорван. Охраны моста не было, блокпост ВВ за полтора километра стоял. Хорошо ещё, что в лесу «духов» не было, а так хватило бы им группы человек десять и расстреляли бы всю нашу колонну. Мой БТР шёл последний, я его вниз, за деревья поставил, ребят с машины уложил в оборону. Бензовозы с моста ехали задним ходом. Так и пришлось вместо 80 километров пройти все 180, через Кизляр, а оттуда к Гудермесу. В батальон мы вернулись из Гудермеса только первого декабря.

Александр Соловьёв:

— Геннадий Бернацкий — это пример, как нелегко даже такому опытному бойцу вживаться в специфику разведки. У него за плечами был опыт службы в десантуре, во многих «горячих точках», служба в милиции. Я бы не хотел иметь в бою такого противника, как Бернацкий. Но мента сразу посылать в горы на разведку — это дорога в один конец. Штурм здания, где стреляй — не хочу, это — его призвание. Разведка — это деликатный вид военных действий. Одно дело дубиной махать, другое — уметь карту читать, информацию выкачивать и людей водить в горы так, чтобы вернуться целыми и невредимыми.

У Бернацкого очень горячий характер. Однажды, вскоре после его прибытия в батальон, ко мне в палатку заглянул боец: «Товарищ старший лейтенант, разрешите задать вопрос? А что — Бернацкому группу дадут?» — «Это командир роты будет решать». — «А вы не можете передать командиру роты, что если его назначат командиром группы, то мы с ним не пойдём: уж очень он горячий».

Пришёл приказ от генерала Шаманова: подобрать шесть человек для усиления его личной охраны. Отобрали в батальоне самых здоровых. — «Бернацкий — возглавляй! Шаманов будет рад, что такой красавец-рейнджер его охраняет». Гена уехал, потом ещё генерала Столярова охранял, но скоро вернулся — сияет: «Меня больше никто не возьмёт туда, буду с вами ходить на боевые». Оказалось — повздорил с генералом…

Скоро наступило такое время, что я и бойцов замучил постоянными выходами в горы на пятнадцать километров, и сам — ни рукой, ни ногой, полное истощение — нервное и физическое. Бойцы приходили с боевых, швыряли автоматы и падали спать. Хотя для разведчика, чтобы не почистить оружие — нонсенс! Говорю ротному капитану Гагарину: «Что вы делаете? Пускай сержанты ходят командирами групп, раз офицеров нет». — «Бернацкого с собой таскай, и по очереди будете ходить группами». Стал брать его с собой в разведку. Объясняю, что можно, что нельзя. Но как из мента сделать разведчика? Уходим же на боевое задание, а не на учебное. А он ещё парень с гонором. Наша задача — наблюдать, вынюхивать, высматривать, и докладывать вовремя. А он как «духа» увидит — в стойку, чуть что — сразу стрелять. Он брал с собой два цинка по 1080 патронов, рассыпухой, плюс по 12 магазинов заряженными, и ему этого не хватало на один поиск. Автомат в его лапах смотрелся, как у меня пистолет. Он из автомата стрелял с одной руки! Просеки из него косил. Гена, говорю, нельзя так ходить в разведку!

Ваши слова полны противоречий, значит, у вас в голове просыпается лейтенант.

Взывать к совести и разуму не буду по причине отсутствия у вас, как и у меня, как последнего, так и предпоследнего!

Ты не супермен.

Никогда не дели окоп с кем-либо более храбрым, чем ты.

Не выгляди броско — это привлекает на тебя огонь противника.

Не привлекай на себя огонь противника — это раздражает людей, которые тебя окружают.

Когда сомневаешься — опустоши магазин.

«С 22 по 31 октября личный состав батальона выполнял задачи по обеспечению перемещения двух мотострелковых полков, а также вёл разведку в направлении Серноводска, Самашки.

С 31 октября по 6 ноября личный состав батальона выполнял задачи по ведению разведки наблюдением за населенным пунктом Самашки».

Пока это были обычные будни батальона…

Яков Чеботарёв, командир разведывательного взвода наблюдения, старшина:

— По данным наших наблюдений артиллерия проводила обстрелы. Отдельно по рации вызывали на цели пехоту, отдельно — танки, самолёты, пушки.