Юло Туулик - Один и тот же паровоз

Скрытый антисемитизм в советский период и явный в демократической России.

Старый Еврей приехал из Ленинграда в Тарту в 1950 году, поскольку его национальность препятствовала карьерному росту ученого в родном городе. Он выучил эстонский язык и десятилетиями позже поставил свою подпись под вводным обращением к первому варианту закона о языке Эстонии, который самим эстонцам показался тогда столь радикальным, что пришлось его переделывать.

Долговязому вспоминается еще один факт — в 1926 году в Эстонской Республике евреям было предоставлено право на культурную автономию. И это в единственном государстве Европы!

Евреев в Эстонии в 1934–4400,

1979–5000.

В ночь на 14 июня 1941 года НКВД выслал из Эстонии более 10000 человек, среди них 400 евреев.

«Нас вез один и тот же паровоз», — вспоминает Долговязый.

Ему было тогда 12 лет. Летняя ночь была светлой, тихой и спокойной. Очень теплой. Отец его был дипломатом и тем самым подлежал высылке вместе с семьей.

Высылку организовывали и проводили офицеры НКВД, по крайней мере половина из них были евреями, прибывшими из Советской России.

1000 евреев остались в Эстонии.

Они верили, что после расправы со стороны русских бояться немцев им не стоит.

Немцы же расправляются со всеми евреями — убивают 1000 человек.

Бригаденфюрер Вальтер Шталекер, который докладывает самому генералу Гейдриху о «решении еврейского вопроса» в Эстонии осенью 1941 года, вынужден честно признать, что в отличие от Литвы и Латвии в Эстонии не удалось спровоцировать коренное население на еврейские погромы. «Расистские настроения среди эстонского народа очень слабо развиты».

Память Долговязого безупречна.

Память Старого Еврея невероятна.

Профессор Борис Федорович Егоров, с которым Долговязый познакомился на поминках, утверждает, что Старый Еврей мог вспомнить все дни войны, которые он прошел — простой солдат — до Вены. [1] В своих «Не-мемуарах» Ю.М. говорит об окончании войны на Одере, где они встретились с американцами. — Ред. Стоило лишь назвать дату и год, и услышать, где он тогда находился, отступали они или атаковали. Кроме того, во время той войны Старый Еврей выучил наизусть русско-французский словарь.

Когда Долговязый еще не стал тем, кем он стал позже, он входил в Правление Союза писателей Эстонии.

Одним из заседаний правления руководит Юло Туулик. Это было весной 1989 года, как вспоминает Долговязый. Валтон, Йыэрюют, Каллас, Пауль-Ээрик, Руннел, Таса, Хайнсалу, Кросс, Лыхмус. Да, видно, присутствовали все.

«Наш союз имеет право представить своего кандидата на вакансию в Академии наук Эстонской ССР», говорит Туулик, «здесь нет никаких головоломок. Мы, очевидно, предложим кандидатуру признанного в мире и наиболее заслуженного среди нас». Он называет имя Старого Еврея.

Один из членов правления заявляет:

«Нет. Мы не предложим кандидатуру Старого Еврея. У евреев свои игры. Наш кандидат Эндель Нирк».

Старый Еврей в том году еще не будет избран эстонским академиком, хотя давно уже он единственный всемирно признанный ученый из живущих в Эстонии. Нирк, разумеется, тоже не будет избран.

Еще до этого Долговязый сам был очень близок к тому, чтобы стать академиком. Его фильмы об истории финно-угорских племен, их передвижениях и оседлости, а также историко-гипотетическая беллетристика (книги «Серебристо-белое» и «Серебра белее») стали основой для выдвижения его кандидатуры в академики, причем ходатайствовали об этом не писатели, а ученые. Долговязый никогда в жизни не строил замков на песке. Академики голосуют.

«Долговязый получил 27 голосов и тем самым он избран членом-корреспондентом Академии наук Эстонской ССР. Поздравляю».

В зале встает академик — представитель точных наук — и просит слово для реплики:

«В соответствии с уставом Академии кандидат может считаться избранным, если он соберет определенный процент голосов участвовавших в выборах академиков. Долговязый должен был бы получить 27 и 1/3 голосов, но поскольку он получил 27, то в соответствии с уставом Академии наук Эстонской ССР он не собрал требуемого числа голосов и тем самым не избран». Долговязый никогда ничего не забывает. Будучи избранным на высокий государственный пост, руководить канцелярией он пригласил действительного члена академии наук. Академик без предварительного разрешения не имеет права входить в его кабинет. Академик — просто канцелярский чиновник.

Старого Еврея избрали академиком в 1990 году. У многих возникнут вопросы, а кто виновен и кому должно быть стыдно, что эта процедура не состоялась раньше. Никто не ответит на этот вопрос. Никому не стыдно.

Долговязый месяц назад — 27-го сентября 1993 года — вместе с президентами Латвии и Литвы был в Вашингтоне в Белом Доме.

«Ни один из них не говорит по-английски. Они не умеют».

Три Балтийских государства вместе подарили президенту Биллу Клинтону кусок янтаря, Долговязый, естественно, на английском языке объяснил символичность подарка. Подарок был отшлифован морем. Очень чистый. Скромный. Красивый. Дорогой.

В памяти у Клинтона о Балтике остались этот янтарь и очень хороший английский Долговязого. А тот был уверен, что там, на другом берегу Атлантики, если кто-нибудь и знал что-то об Эстонии, то прежде всего это было имя Старого Еврея.

Когда Долговязый возвращался домой из Америки, президент Борис Ельцин расстреливал своих политических противников из танков. Было 3-е октября 1993 года.

Телевидение СNN показало это всему миру. Танк посылает заряд за зарядом в окна белого здания парламента. Президент охотится за народными депутатами.

Долговязый должен был договариваться с Ельциным о дате вывода из Эстонии последних частей российских вооруженных сил.

Еще в т. н. русское время поехал как-то Долговязый на личном автомобиле из Хельсинки в Тампере, где жил председатель Союза писателей Финляндии Яакко Сюрья. Долговязый был тогда писателем, почетным членом Союза писателей Финляндии.

Когда Кирси Куннас, супруга Яакко Сюрья, уже отправилась спать, мужчины остались посидеть у камина.

Долговязовый сказал своему финскому коллеге:

«Я никогда не мечтал быть писателем. Я вообще-то политик. Но может ли эстонец в наше время быть политиком?»

Долговязый знал, что теперь, когда Старый Еврей скончался, он останется в памяти остального мира самым известным балтийцем.

Информация о том, что он лично был на похоронах Старого Еврея, быстро распространится по миру. Благодаря евреям.

«Но приход сюда не имеет отношения к политике», говорит он себе. Он пришел проводить Старого Еврея, потому что всегда знал, каким грандиозным человеком тот был. Он пришел бы и тогда, если бы не стал тем, кем стал.