А. Метченко - Слово о Маяковском

И нельзя не заметить, что в послеоктябрьской сатире Маяковского гораздо чаще и сильнее, чем прежде, звучит смех. Он любил смеяться и умел рассмешить. О его блестящем остроумии пишут почти все мемуаристы. Но среди дооктябрьских стихов поэта есть и «Чудовищные похороны» — похороны смеха. Он исчезает даже из сатиры, «а если кто смеется — кажется, что ему разодрали губу».

Революция вернула смех к жизни, и это также воспринимается поэтом как одно из ее благодеяний.

Ярче всего талант Маяковского-сатирика раскрылся в последних драматургических произведениях. Их новаторский характер был признан не сразу. Даже тогда, когда о поэзии Маяковского прочно утвердилось мнение, как о самом ярком явлении советского искусства, пьесы «Клоп» и «Баня», не говоря уже о «Мистерии-буфф», долго оставались в тени. Сказывались и рецидивы недоверчивого отношения к сатире у иных деятелей литературы и театра, и узкое, ограниченное понимание возможностей, которые метод социалистического реализма открывает перед всеми сферами художественного творчества. Даже сейчас, когда полоса забвения преодолена и пьесы Маяковского с успехом идут в театрах социалистических стран, современные драматурги еще не решаются творчески продолжить заложенные им традиции, о чем с горечью говорят режиссеры:

«Недавно в Варшаве смотрел пьесу «Клоп» Маяковского в постановке К. Свинарского и еще раз восхитился гениальностью автора и талантом режиссера. Возвращаясь со спектакля, думал о том, что драматургия Маяковского тоже не нашла своих продолжателей и возвышается одиноким неприступным утесом. Не пора ли нашим молодым авторам-сатирикам, как альпинистам, подойти к подножию великана и попытаться сделать хотя бы небольшой шаг ввысь» [12] Евг. Симонов, «Правда» от 12 августа 1976 г. .

Драматургия Маяковского, как и его поэзия, прочно вступила на большой путь мировой классики, путь, ведущий в будущее.

А ведь Маяковский ставил проблемы, злободневнейшие для своего времени (мещанство, бюрократизм), менее всего, казалось бы, пригодные к тому, чтобы занять место в ряду «вечных тем». Художник, обращающийся к подобным проблемам, мечтает о том лишь, чтобы объекты его обличения исчезли, канули в небытие и памяти бы по себе не оставили. Современный зритель не вправе предъявлять претензий к Маяковскому-драматургу, если и после самых удачных спектаклей мещанство и бюрократизм все еще продолжают существовать «даже в нашем краснофлагом строе». Тут уж не вина драматурга. Зато Маяковский научил зрителя подмечать все новые и новые формы мимикрии, к которым прибегают носители этого зла, уходящего корнями в далекое прошлое. Научил распознавать зло, выдающее себя за добродетель. Ведь, скажем, бывший рабочий Присыпкин, став мещанином, не считает, что он позорит рабочий класс. Более того, Пьер Скрипкин убежден, что возвышает его. Бюрократы Победсносиков, Оптимистенко, Иван Иваныч склонны выдавать себя за образцовых государственных деятелей нового типа. «Да, да, да! Вы пойдите в его учреждение. Директивы выполняются, циркуляры проводятся, рационализация налаживается, бумаги годами лежат в полном порядке. Для прошений, жалоб и отношений — конвейер. Настоящий уголок социализма», — так оценивает деятельность главначпупса Победоносикова занимающий какой-то неопределенный, но высокий пост Иван Иванович.

Создавая подобные типы, Маяковский знает, что Присыпкины, Победоносиковы, Оптимистенки, Бельведонские — порождение определенного времени. Но драматург знает также, что подобные носители зла, изменив «вид и масть», не уйдут добровольно из жизни. Финал пьесы «Клоп», где Присыпкин, попавший к людям будущего, восторженно орет: «Граждане! Братцы! Свои! Родные! Откуда? Сколько вас?» — расценивается кое-кем как выражение пессимизма, увековечивание присыпкинщины. Те, кто склонны так думать, не понимают суть художественного метода Маяковского-сатирика: он видит не только живучесть пережитков прошлого, но и их изменчивость, приспособляемость к новым условиям. Ведь и прозаседавшиеся совсем как будто и не похожи на Илью Ильича Обломова, а вот Ленин подметил в них типическое проявление обломовщины. Зритель семидесятых годов может, конечно, и не встретиться с Присыпкиным годов двадцатых, если будет искать буквального сходства. Однако проявления присыпкинщины встречаются и в наши дни. Финалом пьесы «Клоп» Маяковский как бы передает эстафету новым поколениям писателей.

А. Н. Толстой назвал поэзию Маяковского «поэзией вытянутой вперед, указывающей руки» [13] А. Н. Толстой. Собр. соч. в 10 тт., М., ГИХЛ, 1961, т. 10, стр. 546. . Драматургия его также рассчитана на активный отклик зрителя. Театр должен «врываться в жизнь», — требовал Маяковский. Комедию «Клоп» он сам определил как «публицистическую, проблемную, тенденциозную».

В последнее время у некоторых критиков такая установка на открытую публицистичность вызывает пренебрежительное отношение. Между тем открытая публицистичность, площадная эксцентрика не помешали пьесам Маяковского прорваться к современному зрителю, занять достойное место в классическом репертуаре. Разумеется, было бы ошибочным объявить на этом основании опыт поэта революции единственно продуктивным. Возрождение интереса к драматургии Маяковского свидетельствует, что с развитием социалистического сознания расширяются и представления о возможностях социалистического реализма и что этот художественный метод, ориентируя на связь искусства с жизнью, открывает широчайший простер для поисков своих, специфических для разных родов и жанров, средств и способов изображения жизни и выражения мысли и чувства.

Защищая публицистический театр, Маяковский широко пользуется в пьесах «Клоп» и «Баня» художественной условностью: преувеличением, гротеском, фантастикой (размораживание Присыпкина через пятьдесят лет, машина времени). Но все эти приемы великолепно служат целям реалистической типизации с тем, разумеется, уточнением, что это типизация сатирическая, обладающая особой речевой характеристикой, сосредоточивающая внимание не на психологических нюансах, а на выявлении главного в характере персонажа с точки зрения социальной. Ибо мещанство, бюрократизм — это прежде всего социальная опасность.

В последний период своего творчества Маяковский сознательно шел к созданию образов большой реалистической выразительности, а его драматургия стала новым словом в развитии театрального реализма. Фантастика, гротеск всегда широко использовались реализмом, особенно в сатирических целях. В пьесах «Клоп», «Баня» Маяковский стремится по-новому и на реалистической основе продолжить, развить традиции народного театра. С этим связана установка на зрелищность. «Попытка вернуть театру зрелищность, попытка сделать подмостки трибуной — в этом суть моей театральной работы», — писал Маяковский. Проверка современного этапа коммунистическим будущим, характерная для всего творчества поэта, на сценических подмостках могла дать особенный эффект.