Светлана Шипунова - Дураки и умники

— Попрошу не расслабляться! — прицыкнул Борзыкин. — Отклики все равно готовить, как договорились, не пойдут сегодня — пойдут завтра, не забывайте, что это поручение ЦК.

На этом ввиду полной неясности, из чего все-таки будет состоять завтрашний номер «Южного комсомольца», планерку пришлось закончить, и народ, вздохнув свободно, потянулся к выходу. Обычно Борзыкин просил кого-нибудь остаться для более детального обсуждения номера. Обычно это были заместитель редактора Соня Нечаева и Мастодонт. Но с тех пор, как Соню забрали в обком, Борзыкин решал все дела со стариком Экземплярским. Уже в дверях Олег Михайлович вопросительно посмотрел на редактора, но тот против обыкновения промолчал.

В коридорах обкома партии, помещавшегося в старинном трехэтажном особняке с прямоугольными колоннами в самом начале центральной улицы города, стояла в эти часы мертвая тишина. Сотрудники отделов забились по кабинетам и не высовывались. Если кому-то вдруг нужно было пройти по второму этажу мимо так называемой «первой приемной», то он проходил бесшумно, на цыпочках, избегая смотреть в сторону наполовину открытой двери, за которой в такой же гробовой тишине сидела похожая на серую мышку личный секретарь первого Таисия Филипповна.

В обкоме узнали о случившемся поздно ночью, когда из ЦК пришла шифротелеграмма, в которой после лаконичной фразы о кончине генерального содержалось указание: до официального сообщения ТАСС информацию не разглашать, обеспечить поддержание общественного порядка и охрану стратегических объектов области. Ответственный ночной дежурный позвонил по ВЧ первому на квартиру и, волнуясь, доложил. Тот сказал глухим голосом: «Я уже знаю» и велел подослать ему дежурную машину и вызвать в обком всех членов бюро и заведующих отделами. Дежурному показалось, что голос его дрожит.

Когда рядовые сотрудники обкома явились утром на работу, в коридорах их уже ждала весть о том, что ночью заседало экстренное бюро, что все начальство с половины третьего находится на местах и что на 9.15 назначены совещания в отделах, где будет определен порядок работы на ближайшие дни. Телефоны в отделах не умолкали, звонили из районов, спрашивали, правда ли, что умер кто-то из высшего руководства и не сам ли Брежнев. Звонили также из разных общественных организаций, вроде общества «Знание», местного отделения Союза композиторов и ДОСААФ, и интересовались тем же. Официального сообщения все еще не было, но траурная музыка по радио и телевидению не оставляла никаких сомнений. Инструкторы обкома выкручивались, как могли. Кому-то, кого хорошо знали лично, давали понять, что да, правда, да, сам. Менее или вовсе незнакомым отвечали: слушайте радио, скоро передадут официальное сообщение. Главная мысль, которая всех сейчас по-настоящему волновала, была не о Брежневе, а о первом секретаре обкома Иване Демьяновиче Масленове. С тех пор как в январе умер Суслов и на его место в ЦК пришел Андропов, над Маслено-вым начали сгущаться тучи. Первым тревожным звоночком стала критическая статья в «Правде», в которой ставились под сомнение некоторые особенно высокие показатели в рапортах области Москве и содержался намек на показуху в работе обкома. Дальше — хуже. Летом были арестованы сразу трое ответственных партийных работников, в том числе секретарь обкома Кочура, курировавший торговлю, а недавно бесследно исчез один из ближайших доверенных лиц и личных друзей

Ивана Демьяновича первый секретарь Черноморского горкома Ветер. Эта темная история уже несколько месяцев будоражила не только обком, но и всю область, но никто не знал ее разгадки, разве что сам Масленов, а он хранил по этому поводу полное молчание. Видно было, однако, что история эта сильно его подкосила. Круг сжимался, но первого пока не трогали, и все в обкоме знали, что, пока жив Брежнев, не тронут — они были дружны больше, чем предполагали отношения генерального секретаря с одним из местных руководителей. Было, например, известно, что Иван Демьянович, бывая в Москве, ездит с подарками, или, как он сам это называл, «дарами Юга», на дачу к Брежневым, знается с Викторией Петровной, может запросто позвонить им домой…

Теперь в отделах гадали: кого изберут новым генеральным. «Если Андропова, — говорили друг другу обкомовские знатоки, — Демьяну крышка». Не то чтобы о нем жалели, не то чтобы любили его в обкоме — больше боялись, однако привыкли за десять лет, которые он руководил областью, и другого На его месте просто не представляли. Особенно опасались возможных в ближайшее время перемен секретари и заведующие отделами, многие из которых уже давненько сидели в своих креслах и были поэтому первыми кандидатами на вылет, начнись сейчас перетряска кадров. Опять же все эти дела о хищениях социалистической собственности в особо крупных размерах… Следствие только разворачивалось, в области с лета работала бригада Генеральной прокуратуры и было совершенно непонятно, чем все это может кончиться. Незадолго до ноябрьских праздников по обкому пошли слухи, что Кочура, находящийся сейчас в следственном изоляторе Лефортово в Москве, начал якобы давать показания, в которых фигурирует уже с десяток фамилий крупных руководителей области, но не только, есть кое-кто из ЦК и Совмина.

6 ноября, собрав, как обычно, весь аппарат обкома, включая машинисток и водителей, чтобы поздравить с наступающим праздником, Иван Демьянович как бы между прочим сообщил, что утром разговаривал по телефону с Леонидом Ильичом, который передавал привет и просил поздравить от его имени с праздником коммунистов, всех трудящихся области и особо — партийный аппарат.

— Я также от всех нас поздравил Леонида Ильича с 65-й годовщиной Октября, — сказал Масленов, — и, пользуясь, как говорится, случаем, просил его… — тут он сделал паузу и обвел глазами большой зал, где обычно проходили пленумы обкома, а сейчас больше половины мест было свободно, — поддержать нас, а то, понимаете, стали на областную парторганизацию в последнее время наезжать со всех сторон. То писака какой-нибудь, который думает, что если он собкор «Правды», то ему все позволено, и что он и наша уважаемая газета «Правда» — это одно и то же. То, понимаете, следователи недобросовестные ищут, чем бы, как говорится, скомпрометировать область. Так вот я вам докладываю, что Леонид Ильич нас поддерживает и в обиду не даст. Так и сказал: «Передай товарищам, пусть работают спокойно».

В разных концах зала раздались жидкие аплодисменты, захлопал сам себе и Масленов. Все ждали последней, «фирменной» его шутки, которая уже много лет произносилась им перед собраниями аппарата накануне всех праздников.