Светлана Шипунова - Дураки и умники

— Бабушка, куда вы лезете! Вам это уже не надо! — шипели на них женщины.

— А может я унучке беру! — кричала какая-нибудь бабка понаходчивее, другие обиженно отходили.

— Как голосовать, так одни деды и бабки ходют, а как бесплатно чего дают, так за молодежью разве ж успеешь! — ворчали они и грозились пойти пожаловаться самому Зудину.

В микрорайоне частных домов ездил в это время автофургон с громкоговорителем, останавливался посреди пыльных, немощеных улиц и объявлял запись на установку газовых колонок. На боках автофургона, само собой, были наклеены плакаты с улыбающимся, как Клинтон, Зудиным, кроме того, составлявший списки человек вел индивидуально-разъясни-тельную работу:

— Дедуля! — говорил он ласково. — Ваш номер в списке будет 718, давайте я вам на руке запишу, дома перепишете. Вы ж на выборы пойдете?

— Каки там выборы, — говорил дед, — я вже никуда не ходю! То мени соседка казала, шо на газ записуют, так я и пойшов, а так ни…

— Ну ничего, к вам домой придут с урной, так вы ж знаете, за кого надо голосовать?

— За Ельцина, чи шо…

— Нет, за Ельцина не надо, его уже выбрали, а теперь надо за Зудина Евгения, поняли? Давайте я вам на другой руке запишу: Зу-дин. До выборов не стирайте.

А в новом, еще не обжитом микрорайоне на западной окраине Благополученска ездил точно такой же фургон, из которого также через громкоговоритель приглашали записываться на установку домашних телефонов. Недоверчивые новоселы спрашивали, как это может быть, если микрорайон вообще не телефонизирован, поскольку дома успели построить еще при советской власти, а телефон проложить не успели, теперь же у города нет на это средств.

— У города нет, а у нашего кандидата есть, — терпеливо разъяснял человек из автофургона, — один из наших спонсоров — фирма «Билайн». Слыхали по телевизору? Если изберете губернатором Зудина, будут вам и телефоны, и все, что пожелаете! Голосуйте за Евгения Зудина, и он сделает вас счастливыми!

Жители западного микрорайона не особо верили, но на всякий случай записывались.

В центре города, на площади перед драматическим театром, строили сценическую площадку, громоздили усилители, ставили микрофоны, над всем этим полоскалась на ветру растяжка «Звезды эстрады — за Евгения Зудина!». Ближе к вечеру сюда стали стекаться толпы молодежи, быстро запрудившие площадь и две прилегающие улицы, так что пришлось даже ставить машины ГАИ и пускать транспорт в объезд. Чуть стемнело, на сцене появился развязный ведущий, в котором толпа с восторгом узнала популярного шоумена Яшу Моль-кина и долго приветствовала его свистом и воплями «Вау-вау!». Яша кланялся, извивался и слал в толпу воздушные поцелуи.

— Дорогие благополученцы! — заорал он, когда площадь чуть успокоилась. — Встречайте, встречайте! Сегодня у вас в гостях! Народный артист России Алик Загманов со своей группой «Есаулы»! (публика залилась свистом и воплями). Народная артистка России Наталья Теткина и ее ансамбль «Русские девицы»! (он сделал ударение на «и» и площадь ответила: «У-у-у!..»). А также! Варьете-дуэт! «Консерватория»!

На сцену, пританцовывая, вылетел чернявый в жилетке; за ним выплыли рядком рослые барышни — сверху в кокошниках, снизу — в одних колготках и красных сафьяновых сапожках; следом вприпрыжку выскочили здоровенная девка с колыхающимся, чуть прикрытым бюстом и маленький, круглый, кривляющийся человечек, эти сходу стали долго и низко кланяться, при этом бюст девицы чуть не вывалился совсем, что вызвало новый прилив восторга у публики. Яша сделал паузу и медленно, со смаком, растягивая каждое слово, возвестил:

— Маэстро эстрады! Народный артист России! Заслуженный артист Израиля! Ефим! Помазанов! Встречайте! Встречайте!

Площадь с новой силой зашлась аплодисментами, свистом, воплями, грянула фонограмма, звуки которой услышали за пять кварталов от места действия, и началось грандиозное представление, каких не бывало в тихом Благополученске со времени последних президентских выборов.

В те же часы на другом конце города, в старом, сталинской постройки клубе железнодорожников шел другой бесплатный концерт — для ветеранов. Здесь все было, напротив, негромко, чинно, с легким ностальгическим налетом. Старые советские песни и песни военных лет должны были петь народные артисты Советского Союза Иосиф Кац и Алевтина Сандуно-ва. В зале сидели пожилые мужчины и женщины, многие надели по такому случаю ордена и медали, довольно оглядывались по сторонам, кланялись знакомым, утирались от духоты платочками и безропотно ждали начала, но оно почему-то задерживалось, стали уже шептаться, что, видно, артисты не приехали и концерта не будет, и так просидели минут сорок, наконец на сцене появился такой же пожилой, как сидящие в зале, конферансье, полный, с маленькими пухлыми ручками и большими, оттопыренными ушами и объявил, что народные артисты, к сожалению, задерживаются, и пока они задерживаются, он прочитает уважаемой публике пару старых интермедий и расскажет несколько анекдотов. Публика благодарно захлопала. Конферансье читал одно, другое, третье, сам вспотел от духоты и уже начал повторяться, когда вдруг кто-то крикнул из-за кулис: «Приехали!» Зал облегченно вздохнул, зашевелился, стал вытягивать шеи, и, когда на сцену строевой походкой вышел Иосиф Кац, его встретили даже более радостно, чем если бы он появился час назад. Долго не давали ему петь, просто хлопали и разглядывали, перешептываясь насчет того, что он, конечно, постарел, но еще ничего, молодцом. Наконец успокоились, Кац запел

«Я по свету немало хаживал…», зал слушал с влажными от слез глазами и подпевал. Было славно.

Зудин успел побывать и тут, и там. Вообще в этот день он окончательно перестал быть самим собой и молча подчинялся всему, что приказывал ему делать руководитель его предвыборного штаба, страшный человек по имени Фуллер, неизвестно откуда свалившийся на его голову. Зудин его побаивался.

Штаб занимал весь одиннадцатый этаж отеля «Мэдиссон-Кавказская». В одном из двух люксов расположился Фуллер, другой формально принадлежал Зудину, но на самом деле он никогда не мог остаться там один, все время толклись какие-то люди, неожиданно приезжавшие на день-два из Москвы и так же неожиданно исчезавшие. В других номерах одиннадцатого этажа помещались различные службы предвыборного штаба. Тут были: «Группарейтинга», еженедельно стряпавшая прогноз в виде предполагаемого процента голосов, при этом каждый следующий неизменно оказывался на два-три процента выше предыдущего; «Группа финансирования», в которую даже Зудин не имел доступа, все там решал лично Фуллер; несколько комнат занимала «Пресс-служба», где сидели незнакомые Зудину угрюмые люди и где, собственно, и стряпалась газета «Боже упаси!», которую потом увозили в Москву, оттуда еще куда-то (Зудин подозревал, что за границу), и через несколько дней в штаб возвращался уже готовый тираж в фирменной упаковке.