Алексей Пишенков - «Штрафники» СС. Зондеркоманда «Дирлевангер»

13-го числа поступило сообщение о ликвидации ещё трёх партизан, у которых были изъяты пистолет, винтовка и двуколка с лошадью, на которой они пытались скрыться. 15 февраля, наконец, был установлен контакт с 57-м батальоном «Шума», хотя и крайне неудачным образом: один украинец из 1-й русской роты зондеркоммандо был убит в случайной перестрелке при прочёсывании — фланги обеих частей, неожиданно столкнувшись в лесу, открыли огонь, предполагая, что перед ними находится противник, так как с обеих сторон при продвижении раздавались команды на русском языке.

По плану операции в местах появления партизан не должно было оставаться ничего, что впоследствии они могли бы использовать — скот было необходимо конфисковать с тем количеством сена и фуража, чтобы накормить его при перегоне.

Оскар Дирлевангер начал на практике воплощать в жизнь приказы командования и недавние пожелания своего фюрера. С 15 по 17 февраля, по мере продвижения его зондербатальона вперёд, местность, остающаяся за ним, превращалась в безжизненную пустыню: после конфискации животных оставшееся сено сжигалось. С сеном вместе сжигались дотла также дома и хозпостройки. Пленных не брали — все захваченные живыми вооружённые люди были расстреляны на месте.

Жители деревень, оказывавшие сопротивление при конфискации скота и продовольствия, также были казнены на месте… а сопротивление оказывали, судя по результату, все без исключения — населённые пункты Добре Стражне, Вейна, Новые Величковичи и Величковичи прекратили своё существование, были просто стёрты с лица земли вместе с населением.

Операция «Февраль» закончилась 26 февраля партизан — 9662 человека. Как особый успех всей акции также была отмечена ликвидация около 3300 евреев при её проведении.

Из документов неясно: эти люди были учтены в общем числе убитых «партизан» — 9662 — или нет. Но как бы то ни было, сам факт убитых в ходе боёв более чем девяти с половиной тысяч человек, даже при предположительном составе бандформирований в районе до 4000 чел., уже говорит о многом.

Суровые меры немцев в отношении партизан были вызваны всё возраставшей, несмотря на их усилия в подавлении, волной терроризма на оккупированных территориях. Нападения партизан и подпольщиков на немецкие учреждения, поджоги, убийства должностных лиц и диверсии на транспортных путях учащались. Всем немецким военнослужащим в Белоруссии специальным приказом предписывалось постоянно иметь при себе готовое к бою оружие и не передвигаться по одному даже в светлое время суток. В каждой военной части и при учреждениях были созданы группы «быстрого реагирования», которым было приказано даже спать в полном обмундировании и при оружии. В городских зданиях в окнах первых этажей устанавливались противогранатные сетки или щиты, людям рекомендовалось не спать в помещениях с низкорасположенными выходящими на улицу окнами. Общая напряжённость обстановки постоянно росла.

В феврале Дирлевангер провёл в своей части небольшую кадровую реорганизацию: батальонным адъютантом был назначен СС-оберштурмфюрер Вальзер, административным офицером и ответственным за снабжение — СС-оберштурмфюрер Ингрубер, ответственным за питание и полевую кухню — СС-обершарфюрер Бёме, оружейником — СС-унтершарфюрер Маммич, кассиром — СС-унтершарфюрер

Зельцер, писарем — СС-унтершарфюрер Штумпф, также взамен убитого переводчика в зондеркоммандо появился новый — некто Давид или Давыд, то ли поляк, то ли русский из местных. Командиром немецкой роты являлся СС-штурмбаннфюрер Префке, 1-й русской — СС-гауптштурмфюрер Граматке, 2-й русской — СС-оберштурмфюрер Вильгельм. По личному приказу Дирлевангера штабной персонал из числа рядового и сержантского состава набирался лишь из числа людей, отслуживших в части минимум два года, кроме того, сам командир батальона лично повышал в должностях или званиях всех раненых военнослужащих зондеркоммандо, возвратившихся к месту службы после лечения.

Хотя зондеркоммандо постоянно требовались новые пополнения, совсем нельзя сказать, что в часть брали кого угодно: когда в начале марта из полицейского управления в Минске в батальон был откомандирован для прохождения штрафной службы осуждённый солдат из латышского сапёрного батальона, Дирлевангер отказался его принять, объяснив своё решение тем, что все иностранцы, служащие в части, являются не осуждёнными, а добровольцами и это могло бы бросить тень на их репутацию или оскорбить самолюбие. Некоторых, наоборот, выгоняли — в том же месяце ещё пять человек было отослано обратно в концентрационный лагерь в Ораниенбурге: Адольф Шульц, Вальтер Штюбнер, Йохан Валльнер, Отто Руперт и Вильгельм Викки.

13 марта 1943 года зондеркоммандо по приказу командования заняло и зачистило три населённых пункта, расположенных вдоль железной дороги Борисов — Минск. Немецкая рота была направлена в деревню Прилепы, 1-я русская в Ляды и 2-я русская в Дуброво. При каждой роте для содействия при проведении операции находился специальный отряд СД, занимавшийся выявлением партизанских явок и контролем подозрительных лиц. После завершения «зачистки» весь скот был конфискован и перегнан в нас. пункт Острошицу, где находился в тот момент оперативный штаб батальона.

22 марта немецкая рота зондеркоммандо совместно с 1 18-м армейским батальоном охраны произвели прочёсывание местности в районе нас. пункта Молодечно, при акции было убито 30 партизан и зачищена деревня Косино.

В течение марта — апреля 1943 года зондеркоммандо приняло участие в следующей крупной антипартизанской акции — «Ленц-Юг», направленной против трёх партизанских отрядов «Разгром», «Буря» и «Большевик», оперировавших в районе нас. пунктов Борисов, Червень, Слобода, Смолевичи, Дубинки, Жодино, Збашевичи. Общее количество партизан составляло в этой области около трёх тысяч вооружённых человек, среди которых находились и внедрённые в отряды информаторы СД. Именно поэтому немцы и располагали достоверной информацией о составе и дислокации отдельных групп.