Виктор Салошенко - Первые. Наброски к портретам (о первых секретарях Краснодарского крайкома ВКП(б), КПСС на Кубани)

В жизни Игнатов даже в серьёзных делах был не прочь пошутить и с весьма остроумной иронией «поддеть» товарища. Многим запомнилась его дружеская критика одного лектора — неудачника на краевой партийной конференции.

«В Тбилисском районе, — говорил Игнатов, — есть лектор Кожин, читающий лекции на литературные темы. Не так давно он решил выступить с лекцией на тему «О счастье» (по книге П. Павленко «Счастье»), Лектор решил досконально разъяснить, что такое счастье, как им можно овладеть, и поэтому подходил к нему с самых различных сторон. В плане его лекции значатся, например, такие вопросы: «Поиски счастья в художественной литературе», «В чем видит счастье советская литература», «Проблема счастья в романе П. Павленко «Счастье», «Несчастье героев романа «Счастье», «Борьба за счастье», «Счастье и собственность», «Счастье и труд», «Счастливые и несчастливые».

Конечно, шуму такой лекцией можно наделать много, но вряд ли слушатели разобрались, где тут счастье и где несчастье. Видимо, многие из них сочтут за счастье не слушать такие лекции о счастье…»

Особым авторитетом Игнатов пользовался в научной и научно — педагогической среде кубанской интеллигенции. Его выводы и суждения партийного работника всегда отличались основательностью, научной и практической новизной. Именно по инициативе Игнатова в конце 1949 года Совмин СССР вынес постановление о восстановлении Кубанского сельхозинститута, ныне крупнейшего в России аграрного университета. Наряду с агрономическим, в нем тогда создавалось два новых факультета: механизации и электрификации сельского хозяйства и животноводческий; на территории старого учебного хозяйства намечалась закладка дендралогического парка.

Игнатова всегда отличало умение сплотить кадры, иметь рядом с собой толковых и ответственных партийных, советских, профсоюзных и комсомольских работников. Именно этим можно объяснить появление только в краевом центре за два последних года — 1949 и 1950 — заасфальтированных улиц в шесть раз больше, чем за все предшествовавшее время, прибавились сотни тысяч зеленых насаждений, по улицам велась посадка восьми — десятилетних деревьев. «Неузнаваемой» называли современники главную улицу города Красную, которая всегда была лучшей, а теперь, после переименования в честь вождя и «великого учителя», просто обязана была стать таковой.

«…Исчез булыжник, перенесена трамвайная линия, мостовая и тротуар заасфальтированы. Из конца в конец по обе стороны улицы стоят красивые, выкрашенные серебристой краской чугунные столбы. На них — большие матовые плафоны. Вечером сотни плафонов вспыхивают яркими огнями, заливая улицу электрическим светом. С раннего утра по главной магистрали курсируют комфортабельные троллейбусы, автобусы, легковые автомашины, а в праздники… до глубокой ночи проходят народные торжества» — так писала газета «Советская Кубань» о том времени.

Кстати, о троллейбусах. 28 июля 1950 года в Краснодаре открылось троллейбусное сообщение по улице имени Сталина (Красная). Тогда из Москвы в город прибыло по ходатайству Игнатова восемь «комфортабельно оборудованных» 13*

(с мягкими сиденьями) троллейбусов, окрашенных в кремовый и голубые цвета. В первый рейс они вышли по маршруту протяженностью 5 километров (в один конец): стадион «Динамо» — городской парк культуры и отдыха имени М. Горько го.

Современный читатель сможет вспомнить имя Игнатова в связи с нашумевшим в свое время «заговором» против Никиты Сергеевича Хрущева.

Время от времени по центральному телевидению показывают фильм «Серые волки», где упоминаются «краснодарские имена», среди которых и имя Игнатова.

О «заговоре» и роли в нём Игнатова вспоминает Н. К. Байбаков.

— Как‑то в санаторий, где мы отдыхали, позвонил Николай Григорьевич Игнатов — он был тогда Председателем Верховного Совета России — и пригласил к себе на дачу, мол, нужно повидаться перед его отъездом в Москву.

Я познакомился с ним еще в 1939 году, когда он был секретарем Куйбышевского обкома партии, а я начальником объединения…

Итак, я пришел на этот раз один, без жены, в гости к Игнатовым; здесь уже были секретарь Краснодарского крайкома Воробьев и председатель крайисполкома Качанов (думается, что Байбаков запамятовал — А. И.Качанов в ту пору работал первым секретарем промышленного крайкома партии, а Г. И. Воробьев — сельского. Председателем крайисполкома являлся И. Т. Трубилин — автор). Словом, пришли люди, которые когда‑то работали в Краснодарском крае, так или иначе были связаны с ним.

Разговор сразу пошел о делах насущных, волнующих край — об урожаях кукурузы, свеклы, о причинах «охлаждения» кубанцев к кукурузе. Игнатов вспомнил, как по жесткой команде из Москвы их заставили растить хлопок и во сколько это обошлось государству. Краснодарцы, смеясь, вспоминали:

— А что делать? Николай Григорьевич только и спасал край «партизанскими» методами. Цены на рынке держал под контролем. Не позволял драть с жителей «три шкуры».

Каждому было что вспоминать. Дела, дела… Даже наши жены давно привыкли к тому, что мы только о производстве и говорим. Спохватившись, мы уселись за стол.

Утром следующего дня Воробьев и Качанов поехали в Пицунду, где в то время отдыхал Хрущёв.

А. И. Качанов потом рассказывал мне:

— Хрущёву доложили: «Приехали, мол, Качанов и Воробьев, привезли индюшат», а он никак не принимает. Два часа сидели на первом этаже особняка, все ждали приема, не зная, что и подумать. А когда Хрущёв спустился вниз, он не пожал руки ни мне, ни Воробьеву. Туча тучей, смотрит на нас:

— Где вы вчера были?

— Были в Сочи у Игнатова. Он пригласил нас на ужин в связи с отъездом.

— А кто был ещё?

— Ну кто? Сам Игнатов, Байбаков…

— А — а-а, тогда всё ясно. Ну, что там болтали обо мне?

— Мы ничего не говорили там о Вас, Никита Сергеевич.

— Увиливаете. Проваливайте к черту!

…С Николаем Григорьевичем Игнатовым мы встречались нечасто. В последний раз видел его за два года до сочинской встречи. Он, как Председатель Российского Верховного Совета, приехал в Краснодар вручить правительственные награды. Его тогда очень интересовало, сколько получили кубанцы на трудодень. Обычно люди такого ранга не спрашивали о таких «пустяках». Я ответил — и это его обрадовало. Удивило его и то, что мы за короткий срок построили 13 сахарных заводов. Чувствовалось, что это не «дежурные» вопросы, а глубоко волнующие Игнатова, так как беседа была частной, на даче за столом для гостей. И я, «вдохновленный его вниманием», рассказал ему о том, как мы построили в Новороссийске нефтяной причал, что Афипский газобензиновый завод сооружается с большими трудностями: не хватает средств и материалов, Игнатов обещал помочь (и помог!).