Виктор Ротов - Ближе к истине

Последняя главка Вашего пасквиля называется «Пропаганда со свастикой». Ох и горазды вы ярлыки вешать. То мы «красно — коричневые», то «совки», то прямо‑таки фашисты. А вы кто? Вы лживые и продажные насквозь. Вы добились Закона о СМИ и вообразили, что это только для вас. И когда «Кубанские новости» позволили себе напечатать интервью с Баркашевым, Вы разъярились с пеной у рта. Вам можно, другим нельзя?

Работает постулат Катехизиса еврея в России? «Что разрешается нам по отношению к другим, то не разрушается другим по отношению к нам».

Вы сами своей наглостью и породили Баркашова и РНЕ. Вы сами своей наглостью и дикой русофобией породили баркашовщину и прочий антисемитизм. И нечего на зеркало пенять… Будете и дальше наглеть, может случиться, что жизнь востребует пророчество Адольфа Гитлера: «Если хоть один человек в мире когда‑нибудь произнесет «Хайль Гитлер!» — значит дело мое живет». А «дела» его вы испытали на своей шкуре. И вырвал вас из его пасти русский народ неисчислимыми жертвами. Над которым вы теперь грязно потешаетесь. Не гневите Бога! Он милостив, но он и строг. Не забывайте наказ ваших гениальных предков — соплеменников, которые еще в конце девятнадцатого века предупреждали вас: «…всякая революция в России в конце концов пройдет по еврейским трупам».

Возьмите это себе на заметку. А пока от имени восьмидесяти двух процентов кубанцев — избирателей — грязные руки прочь от Кондратенко!

1997 г.

В г. Новороссийске, в выставочном зале музея — заповедника прошла Международная передвижная выставка «ЭКО — ПОНТ 1997–1998». На ней было представлено 172 работы детей из шести причерноморских стран. О чем же глаголет истина творчеством младенцев? О том, что наше «синее, синее Черное море» становится сточной ямой Европы. Румынские, болгарские, турецкие, украинские, молдавские, российские дети представили свои рисунки, изображающие недалекое будущее Черного моря.

На одном рисунке — море в разрезе. На поверхности его и особенно на дне чего только нет: пластмассовые бутылки, консервные банки, банки из‑под пива, автомобильные шины, спинки металлических кроватей и т. д. и т. и. А собственно вода потрясающе пуста — ни тебе рыбешки, ни тебе водорослей… Только существа неизвестного происхождения да и те в противогазах.

На другом рисунке изображен «вроде — человек». Он лежит в гамаке на берегу грязного моря — лужи, вокруг него неимоверное количество всякого мусора, над ним нависли смердящие облака дыма и гари, он посыпан пеплом и шмотьями сажи; сам худющий — кости да кожа. Но с книгой в руках: намек на интеллект. «Вроде — человек» отдыхеет. Опять же в противогазе.

Поразительно, как точно, с каким сарказмом изобразил мальчик «вроде — человека» с книгой. То есть, речь идет о нас сегодняшних — вроде образована; х, начитанных, считающих себя культурными людьми \ «о сути — прп

митивных существах. Отравили свою собственную среду обитания.

Мальчик этот наверняка не знает еще толком жизни, но уже интуитивно чувствует кошмар будущего. То, как мы беспутно относимся к великолепию окружающей природы. К тому, что составляет нашу ежечасную радость — рекам, озерам, лесам, морям… Всему тому, что как будто не является собственностью каждого и как бы не имеет к нам отношения, а на самом деле суть бытия нашего существует рядом и в нас самих. Мы дышим воздухом, пьем воду, выращиваем хлеб насущный и овощи на земле, каждая крупинка которой так или иначе и обеспечивает наше повседневное, ежечасное, ежеминутное, ежесекундное существование.

В самом деле — как захламили мы все вокруг и нашу душу! Как напрочь мы отгородились от природы своими бесконечными потребительскими претензиями. Себе на потребу уродуем Землю и называем это прогрессом и цивилизацией.

Дымами бесконечных заводов и фабрик, выпускающих автомобили, красивые ткани, модную обувь; тысячами и тысячами кораблей, бороздящих воды морей и океанов, тысячами самолетов, рвущих в клочья атмосферу, которой мы дышим, запусками космических кораблей, подъемные ракеты которых прожигают незаживающие дыры в озоновом слое атмосферы; миллиардами тонн всевозможных отходов производства и жизнедеятельности человека; высыхающими озерами, пересыхающими реками, уничтоженными речками и ручьями, миллионами кубометров переведенного леса.

Думает ли об этом преуспевающий бизнесмен, проезжающий на чудо — автомобиле по умощенной асфальтом улице или уложенной отборным булыжником? Живущий в условиях великолепия и комфорта и мечтающий лишь об одном — жить еще в большем великолепии и комфорте. Больше чем уверен, он не думает об окружающей его среде, которая дала ему все это великолепие.

Думает ли красавица — прожига, что и красивой‑то она, желанной такой стала именно благодаря дарам природы. И думает ли она о том, что природа не бездонное вместилище, что ресурсы ее не бесконечны, что наступит момент, и процесс ее разрушения примет необратимый характер. Больше чем уверен — не думает. Она думает лишь об одном — еще больше нравиться, еще больше расходовать на себя. Еще больше прожигать жизнь.

Думая о таких, которым до лампочки как чувствует себя окружающая среда, я не могу не думать о тех, кто ведет скромный образ жизни. Их большинство. И они, обреченные иметь то малое, что необходимо для жизни, озабочены продолжением рода, крышей над головой, тем, что поесть сегодня, что Бог пошлет завтра. Эти задумываются над будущим Земли. Они сажают деревья, они очищают родники, бережно возделывают землю; они первыми бросаются спасать птиц, попавших в нефтяной розлив; они живут в скромных домах; дружат по — соседски и с удивлением и омерзением смотрят бесконечные западные сериалы о том, как люди ненавидят и убивают друг друга.

Нас упорно учат ненавидеть. Быть равнодушными и не только к природе. Даже в кругу семьи. Даже с любимыми и близкими. Нас приучают к тому, что жизнь человека ничего не стоит. Нас приучают к тому, чтобы мы уничтожали друг друга как мух. Идеология «золотого миллиарда»; «Меньше народа — больше кисл. орода».

Мы понимаем все это и… Не протестуем. Почему? Притупилось восприятие? Телерадиояд действует? Конечно. И потом, человечество обладает космической интуицией: оно предчувствует гибель. Особенно детское человечество, если можно так выразиться. Оно тоже подвергается мощной телерадиообработке, и пока еще не испорчено, не ввергнуто в клоаку безнадежного будущего. Но их ужасает образ живущих рядом взрослых. Это же нелюди, это же монстры.

Вот он, образчик такого человека — монстра, которого я назвал в начале очерка «вроде — человеком».