Итоги Итоги - Итоги № 29 (2012)

— А может, начать с борьбы с коррупцией, наведения порядка на поле правоприменения, а уже потом строить планов громадье в экономике?

— В каком-то смысле я с вами согласен. Но ведь коррупция является следствием всех тех моментов, о которых мы говорили выше. У нас имеется сложившееся господство бюрократии, еще более укрепившееся после того, как чиновничество одержало победу над бизнесом. В этих условиях рост коррупции был неизбежен. Но если сейчас начать непримиримую борьбу с коррупцией силами тех чиновников и силовиков, которые еще совсем недавно брали взятки или были причастны к захвату тех или иных компаний, то, боюсь, это будет не самый продуктивный метод. Повторяю: коррупция — это лишь следствие, а не причина болезни. Чтобы добиться каких-то поворотных изменений, необходимо верховенство права, неукоснительное исполнение законов. Если у вас буква закона подкрепляется духом, распространяемым в среде чиновников, бизнесменов да и всего общества, то рано или поздно коррупция отступит. Но о каком изменении правосознания можно говорить, когда правительство само нарушает законы ради текущих политических задач? Так что правоприменение для подъема экономики является одним из ключевых моментов.

— Значит, есть и второй?

— Вторым, если не первым по значимости, ключевым моментом в деле подъема экономики является конкуренция, которая создает спрос на инновации и которая всегда является необходимым стимулом для бизнеса. Но конкуренция должна быть встроена в правовые рамки, чтобы она была направлена на развитие экономики, а не на воровство. Такое правосознание или правоощущение может начинаться с элементарного уровня, с понимания того, что воровать — плохо, брать откаты — отвратительно и за все за это могут крепко наказать любого, какой бы пост он ни занимал. Так что у нашей экономики, как и у наших властей, есть два козыря, которые необходимо вытащить из колоды, — право и конкуренция. Без этого ничего путного у нас не получится.

— Новое правительство способно справиться с этими вызовами?

— Думаю, да. Само по себе правительство располагает довольно сильным составом. Из того, что мы имеем, это совсем неплохой подбор. Но проблема не в министрах, а в более высоких уровнях.

— Выполнит ли нынешний кабинет министров те социальные обещания, которые были даны в ходе предвыборной кампании?

— Нет, не выполнит, поскольку это весьма масштабные обещания. Кстати, обратите внимание: глава кабинета Дмитрий Медведев на днях стал корректировать данную позицию и давать задний ход по оборонному заказу. Что касается других обещаний, то для их выполнения необходимы институциональные изменения, которые способны привести к росту доходов. Если этого не будет, то простая раздача денег ни к чему хорошему не приведет. То же повышение пенсий будет решаться посредством инфляции. Конечно, необходимо предпринимать усилия в социальной области. Но чтобы они не пропали даром, нужны институциональные преобразования — пенсионная реформа и реформа здравоохранения.

— Ряд экспертов утверждают, что нам придется пойти на девальвацию рубля. Вы согласны?

— Я не понимаю, какие есть сейчас основания для девальвации рубля. Думаю, у некоторых людей существует комплекс, подкрепленный страхом того, что возможен кризис типа1992 года. Говорю ответственно: того лихолетья уже не будет. С этим покончено. У нас сложилась рыночная экономика. И теперь обесценение или укрепление рубля происходит по законам рыночной экономики, а не потому, что в ней что-то сильно разладилось.

— Это правда, что вы призывали своих студентов выходить на протестные митинги? Вы в душе карбонарий?

— Ни к чему подобному и близко не призывал. Всему виной стала публикация в приложении к одной уважаемой газете, где мне приписывается то, чего я никогда не говорил. К тому же я просто не мог нарушить общую установку университетского руководства. А она состоит в том, что мы не допускаем вмешательства политики в нашу внутриуниверситетскую жизнь. Этим, наверное, все сказано.

Индекс пессимизма

/ Дело

В предчувствии кризиса россияне начали скупать автомобили, отказывая себе при этом в чашечке кофе с молоком

Pane e circenses — «хлеба и зрелищ» — требовали, по свидетельству римского сатирика Ювенала, плебеи от патрициев. В России, замершей в ожидании второй волны кризиса, граждане все чаще отказываются и от того и от другого. По данным исследовательского холдинга «Ромир», люди начали ограничивать себя в повседневных удовольствиях, все реже покупая в магазинах «колониальные товары» — кофе, шоколад, сладости и другие продукты не первой необходимости. Эксперты объясняют это нарастающей неуверенностью в завтрашнем дне. Ситуация примечательная: примерно такие же потребительские настроения наблюдались в преддверии кризиса 2008 года. И тоже летом.

Рубль с мелочью

Если раньше эксперты надеялись, что в потребительском секторе продолжится хоть и небольшой, но все же рост и розничная торговля останется островком стабильности в бушующем море кризиса, то результаты последних пяти месяцев особой надежды на это не оставляют. «Россияне люди грамотные. Они смотрят телевизор, слушают выступления политиков и боятся надвигающегося кризиса», — говорит один из авторов исследования, ведущий эксперт «Ромира» Игорь Березин.

Например, в мае этого года повседневные потребительские расходы наших сограждан сократились на 4 процента по сравнению с апрелем. В июне — еще на 2 процента по сравнению с маем. И если раньше такое сокращение расходов домохозяйств можно было объяснить сезонностью — многие жители городов перебираются на дачи, где их потребности в продуктах питания, одежде и тому подобном снижаются, — то теперь это невозможно.

Во-первых, само сокращение является рекордным за последние пять лет. А во-вторых, в мае впервые за все время наблюдений потребительские расходы оказались ниже, чем в январе, когда традиционно происходит спад, связанный с новогодними праздниками.

Данные, которые приводит холдинг «Ромир», основаны не на социологических опросах, а на ежемесячном обследовании структуры потребления 10 тысяч россиян, сканирующих штрихкоды всех покупаемых ими товаров. Эта информация в онлайн-режиме поступает в соответствующую базу данных, и после этого вычисляется соответствующий результат. Именно такая методика, как утверждают специалисты, позволяет достаточно точно отслеживать потребительские настроения.

Впрочем, и другие социологические службы сообщают примерно такие же результаты.