Итоги Итоги - Итоги № 39 (2012)

— Кто-то уезжает на Гоа.

— Это молодые. Но уверяю вас, со временем, к старости, когда у них полезут болячки, многие вернутся. Организм потребует московскую ритмику смены сезонов года. Это и черты характера, и биоритмы. В советские времена мечтали путешествовать. Многие стремились поехать за границу, чтобы хорошо заработать. И климатические особенности страны пребывания не останавливали. Но, как мне тогда рассказывали, среди советских специалистов, работавших в непривычных климатических условиях, был повышенный процент суицида: жара, влажность, часто тоска, которую пытались подавить понятно чем. Хотя, казалось бы, долгожданная экзотика, рядом море-океан, другая жизнь… Я сам с удовольствием в молодые годы работал на Кубе, в Варадеро купался. Но эта благодать с возрастом проходит, и на первый план вылезает ностальгия, и не только по дому, родным и близким, но и… по погоде. Очень хочется туда, где в течение года от –30 до +30.

Чувствительность человека к погоде, по-моему, еще один потенциальный ресурс для ее прогнозирования. Действительно, с давних времен вешаем на стену барометр-анероид, у которого стрелка двигается и показывает «солнечно», «пасмурно», «дождь». За счет чего? Всего лишь металлическая коробочка, в которой нет воздуха. Разве можно ее сравнить с таким сложнейшим, простите, прибором, как организм человека? В любом из нас таких «вакуумных коробочек» видимо-невидимо. Да мы все ходячие приборы, только пока отключенные за ненадобностью. Но с возрастом, с опытом болезни, эти коробочки, возможно, просыпаются. Кстати, в Германии всерьез изучается, как организм человека реагирует на погоду и ее изменения, может ли это помочь в прогнозах. С некоторыми домами престарелых заключены договоры, и люди с удовольствием делятся своими реакциями.

— У вас в семье никто не пошел по вашим стопам?

— Ни на ТВ, ни в метеорологию, но сын тоже географ. И телевизор моя семья старается не смотреть. Зато я отдуваюсь за всех по полной программе!

— Ваше увлечение марками сохранилось?

— Не то слово. Я всю жизнь собирал так называемую Большую Россию, начиная с первой марки Российской империи и заканчивая СССР. Но мне захотелось продолжить, и я собираю уже выпущенное на постсоветском пространстве. Поверьте, количество марок и блоков за последние 20 лет превосходит все то, что было в почтовом обращении с 1857 по 1990 год.

— А много в «Большой России» выпущено марок по метеорологии?

— Я их не собираю, хватает своей темы, но выпущено очень много. Мне их часто дарят, и о метеорологии, и о погоде, тут и космос, спутники и корабли погоды, изучение Арктики и Антарктики, очень широко. А вот недавно мне один коллега по увлечению подарил пару марок с моим портретом. Это, конечно, самодеятельность, но забавная, даже написано «Почта России» и указан номинал.

— Вы знали о ее существовании?

— Нет. Ну это не марка, это скорее презентационная непочтовая виньетка. Кстати, НТВ напечатало несколько лет назад малый листик с портретами своих самых популярных информационщиков. Причем об этом я узнал от филателистов. Возмутился, пошел на НТВ: «Как же так, выпустили и молчите!» Презентовали!..

И так и сяк...

/ Общество и наука / Общество

Конкурс на лучшую концепцию развития Большой Москвы обошелся налогоплательщикам в четверть миллиарда рублей и закончился по сути пшиком

На территории новой Москвы не будет парламентского центра. Согласно информации из заслуживающего доверия источника, он разместится внутри МКАД, о чем будет объявлено буквально на днях. Логика победила: если за МКАД не выезжает вся исполнительная власть, то и парламентариев высылать смысла нет. Тогда что будет с новыми территориями? Ведь все проекты по их освоению, изначально заточенные на создание федерального чиновничьего анклава, теперь теряют всякий смысл. Или все же не теряют?

Когда было принято решение увеличить территорию Москвы на 150 тысяч гектаров, превратив присоединенные земли в новый центр столицы, архитектурному сообществу предложили претворить дерзкий замысел Дмитрия Медведева в чертежи и макеты. Понятно, что правительство, Госдума, президентская администрация должны были стать естественным драйвером развития территорий. ГУП «НИ и ПИ Генплана Москвы» объявило грандиозный международный конкурс на разработку проекта концепции развития столичной агломерации. В конце февраля этого года экспертная группа отобрала лучшие из 67 заявок. На финишную прямую вышли десять международных коллективов, четыре из которых возглавляли россияне. Впоследствии число участников сократилось до девяти. С каждым из них заключили договоры на сумму в 250 тысяч евро. Средства пошли на подготовку концепции развития новых территорий. Всего же из бюджета столицы на архитектурные изыски выделили 251,6 миллиона рублей. И вот итоги конкурса подведены. В номинациях «Развитие Московской агломерации» и «Развитие Большой Москвы, включающей старую Москву и юго-западные присоединенные территории» победила французская компания Antoine Grumbach et Associes. А в номинации «Формирование нового федерального центра» — американская компания Urban Design Associates. И что теперь делать с американским креативом, если этого самого федерального центра на присоединенных территориях уже и в лупу не разглядеть? По словам главы столичного стройкомплекса Марата Хуснуллина, на основе материалов конкурса составят техзадание, которое будет учитываться при корректировке Генплана Москвы. А что, собственно, еще может сказать чиновник? Признаться в том, что все творческие планы надо либо кардинально переверстать, либо сразу отправить в мусорную корзину, он не имеет права. Ибо получится, что четверть миллиарда казенных рублей выброшены на ветер.

Впрочем, надо отдать должное архитекторам — многие рисовали свои планы так, что из них можно легко выкинуть «чиновничью функцию».

Например, команда из Франции, недавно защитившая проект «Большой Париж», думала над тем, как освоить огромную новую территорию и привязать ее к старому городу. Предлагали пустить рядом с Калужским шоссе ветку скоростных поездов, построив вокзалы у МГУ на Воробьевых горах и — вот это полет мысли! — у Кремля. Параллельно советовали прокладывать на новых территориях ветки метро и линию скоростного трамвая. Плюс ко всему — новое кольцо железных дорог, которое соединило бы столичные аэропорты с железнодорожными вокзалами. «Предлагаемая французами линейная схема развития города у многих архитекторов вызывала протесты, — вспоминает член экспертной группы конкурса, директор Института экономики транспорта и транспортной политики НИУ ВШЭ Михаил Блинкин. — Считается, что это создаст дополнительные заторы на дорогах. Но как показывает практика, пробки возникают в первую очередь не из-за схемы движения, а в результате неграмотной организации городской инфраструктуры. Для сравнения: в России на тысячу жителей приходится примерно 300 автомобилей, а в Германии — 600. Но ведь никто не видел в немецких городах таких пробок, как в Москве». Стало быть, французы предлагали какую-то грамотную схему. Еще они придумали, что парки и скверы должны находиться в нашей столице на расстоянии не более километра от жилых кварталов, тогда как сейчас они расположены в среднем в пять раз дальше. Также иностранцы сделали ставку на полицентрическое развитие новых территорий. «Давно известно, что моноцентричный город такого масштаба — не жилец, — соглашается Михаил Блинкин. — И, конечно, очень важно, что архитекторы при этом учитывали сохранность природного комплекса».