Газета Завтра Газета - Газета Завтра 983 (40 2012)

"Папиному горю не было предела!" — спустя сто лет не может об этом говорить спокойно и соболезнует сыночек. Но когда Первая Конная Буденного вышибла Шкуро из Воронежа и с посвистом да гиканьем погнала его к Новороссийску, папочка стал буденновцем, ибо "не видел принципиальной разницы, на чьей именно стороне воевать. Лишь бы получить в руки оружие и возможность стрелять в тех, на кого укажут как на врага!" То есть папочка с юных лет, когда обычно люди витают в облаках, уже был существом абсолютно беспринципным или совершенно тупоумным. На кого начальство укажет, в того и готов палить. И эта глубинная черта натуры кадета в тапочках передалась сыну Толика. С этим ничего не сделаешь: наследственность, ДНК, судьба, рок! А мы, бессердечные, не учитывая это, порой упрекаем Захарова за то, что раньше ему указывали, что надо любить Ленина и стрелять в его врагов, и он так полюбил, что даже заимел партбилет с портретом Ленина на обложке и палил в его врагов такими фильмами, как "Разгром"; такими спектаклями, как "Время, вперёд!"

Конечно, добиваться партбилета с профилем Ленина на обложке было вовсе не обязательно. Обошелся же без партбилета, например, предшественник по "Ленкому" Анатолий Эфрос. И прекрасно ставил спектакли от "Дон Жуана" Мольера до "На дне" Горького, от "Женитьбы" Гоголя до "В добрый час!" Розова. Да разве Эфрос один?! Начиная с Горького, Маяковского, Станиславского — сколько их было, крупнейших деятелей искусства без партбилета?! А вот Захаров в этом вопросе дал слабину: примкнул, слился, залез под крылышко с профилем Ильича. И хотя мудрый собеседник Ванденко считает его человеком "немереного мужества", оказывается, мужество мэтра поддаётся измерению: залез в партию и большую часть жизни сидел под крылышком, ловко выщипывая пёрышки... Можно себе представить, как тот всему миру известный профиль в левом кармане пиджака лет пятьдесят жёг и пронзал чуткое сердце художника...

Впрочем, нет, это, пожалуй, не совсем так. Вот недавно попала мне в руки "огоньковская" статья Захарова той поры, когда его избрали от СТД "народным депутатом". В ту пору их братия уже бешено поносила Сталина, но ещё не трогала Ленина, больше того — клялись Лениным и били им по Сталину. И что же в статье? Тут и Маркс, и Энгельс, а уж Ленин — трепетно обожаемый учитель и непререкаемый авторитет. Вот, мол, идёт благословенная и долгожданная перестройка. И что? "Трудностей будет много, среди них и та, о которой не раз предупреждал В.И.Ленин: чтобы объединиться, надо сперва размежеваться". С кем размежеваться? Время показало: с трудовым народом, с его историей, с Советской культурой. С кем объединиться? С абрамовичами да чубайсами различных конфигураций, корпуленций и консистенций.

Хорошо: размежевались и объединились. Что дальше? "Давайте жить в соответствии с тем государственным регулированием, над которым ломали головы выдающиеся реформаторы В.И.Ленин и Ф.Рузвельт". Представьте себе, он тогда говорил даже о государственном регулировании! Ныне отцы отечества даже упоминать об этом ужасно не любят. Для них главная, самая насущная проблема жизни — безвизовый режим, без которого, как они убеждены, наш народ жить не может, обречён на вымирание. Вот с Данией уже добились, теперь дело за малым.

Оцените, чего стоит еще и такой пассаж: "В правовом государстве (т. е. в горбачёвско-ельцинской "новой России". — В.Б.), уничтожившем феодальные законы (т.е. советские законы. — В.Б.), вовсе не имеет значения, кем родился и на кого учился талантливый парламентарий. Он может быть даже артистом или юристом, как В.И.Ленин и М.С.Горбачев". В одном ряду гений и прохвост! И уж тут мелочь, что Ленин никаким "парламентарием" никогда не был.

Вот такие были времена в жизни товарища Захарова. Но уж зато и расквитался он за свою слабину, как никто. Помните? Другие-то зарывали партбилеты на даче у тёщи, как Егор Гайдар, замуровывали в стены туалетов, как Сванидзе, зашивали под кожу собакам, как Млечин. Зачем? А чтобы при необходимости тотчас откопать, вскрыть, вытащить и предъявить. А Захаров всем этим пренебрёг. Он по телевидению на глазах всего народа спалил свой партбилет, учинил настоящий холокост своей коммунистической партийности.

И думаете, после этого ему стало легче? Очухался? Перевёл дыхание? Да ничуть! Пограничники-то на "Площади Революции" по-прежнему стоят с револьверами, девы на ВДНХ продолжают свой бесконечный хоровод, звезда над Кремлём сияет, "Рабочий и Колхозница" никуда не ушли...

Мало того, опять нахлынули черные воспоминания. Оказывается, папу-то, буденновца, в 1934 году, ещё до Ежова и Берии, репрессировали. За что? "По статье за измену родины", говорит мультиорденоносец Захаров (№41, с.69). Да ведь по этой статье советские феодалы запросто давали высшую меру. Так что, расстреляли? Нет, говорит. Или 25 лет влепили? Нет, говорит. Ну, уж 10-то наверняка вмазали! Нет, говорит. И пять не врезали? Нет, говорит. Так что ж это за измена? Влепили ему, говорит, вмазали и врезали три года (Там же, с.67). Три?! Да ведь такой срок во времена тирана по его феодальным законам давали за ограбление пивного ларька. Может, так и было?

Между прочим, то же самое вещает о своём отце знаменитейший поэт Дементьев, член Общественной палаты, кавалер ордена Ленина: в 1937 году по 58-й статье папочку упекли на два года.

Сыночек, естественно, и не заметил трехлетнего отсутствия папани, даже не знал, до семнадцати лет от него скрывали, что папочка — враг народа с трехлетним сроком, а он сам, следовательно, — сын врага народа.

И вот, не ведая об этом, он пошел в Театральный институт, и его приняли. Потом сын врага получал бесчисленные должности, почётные звания, ордена, премии, партбилет с профилем...

Глубокомысленный Венденко спрашивает: "А как и когда вы избавились от имени Ленина в названии театра?" Вопрос очень странный. Как же избавились? Раньше был "Театр Ленинского комсомола", теперь — "Ленком", и все понимают, что это просто сокращение, ужатие прежнего названия, вроде аббревиатур МХАТ или ГАБТ, так можно и из Марка Анатольевича Захарова сделать Мараз. Очень просто. А Ленин из нового названия никуда не делся — он обозначен тремя первыми буквами. И комсомол — никуда: три последние буквы. В несколько ином виде всё осталось на своём месте, а они не соображают. Право, такое впечатление, будто слушаешь задушевную беседу двух обитателей дурдома.

Но Захаров, естественно, не понял всей дурости вопроса Венденко и отвечает на него вполне серьёзно: "Если не ошибаюсь, в 1991-м избавились..." Конечно, не ошибается, раньше и притронуться к прежнему названию не посмел бы.

Вот если бы театр стал именоваться, допустим, "Троцком", то тут следа Ленина действительно не осталось бы, и "ком" означал бы не комсомол, и читалось бы это как "Троцкистская компашка".