Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6379 ( № 31 2012)

- Вот если бы вы были критиком, то к чему бы придрались в своих собственных сочинениях?

- Я как-то чисто физиологически не могу представить себя в роли критика, придирающегося к моим сочинениям. Мне кажется, писателю вообще не полезно это умственное упражнение. Не верю, что автору может быть полезен негативный критический разбор. Писателю нужно показать не то, что в его текстах плохо, а что в них хорошо - потому что он этого часто сам не понимает. Не

припомню ни одного случая, когда я извлёк бы хоть что-то полезное из негативной критики моих текстов. Типа вот, надо же, критик подметил моё слабое место, надо поработать над этим, надо писать лучше. Вот буквально ни разу такого не было. И самому в своих текстах не надо выискивать слабые места (я не имею в виду какие-то ошибки, неточности, которые, конечно, надо выискивать и исправлять). Надо своим текстам радоваться, а покритиковать всегда желающие найдутся.

- Вы начали писать после тридцати, причём за спиной у вас не было ни Литинститута, ни Липок[?] Как вообще это получилось, с чего?

- Трудно сказать определённо - "с чего". Начал я не после тридцати, а в двадцать, это был 1990 год, я тогда открыл для себя Хармса и, как и многие, пытался ему подражать, за несколько лет написал энное количество небольших рассказов, потом надолго это дело забросил. А после тридцати опять начал, все эти годы вспоминал тот юношеский опыт, и постоянно где-то на заднем плане маячила мысль, что зря я это дело тогда забросил. Для Липок я был уже, наверное, староват, пару раз что-то им присылал - реакции не было, а для "Дебюта" я был стар безнадёжно. Тут можно было бы снобистски сказать, что, мол, ничего я от этого не потерял, но, наверное, это не так - мне было бы интересно поучаствовать в работе подобных институций, но - не сложилось. А вот мыслей поступить в Литинститут никогда не было, всегда скептически относился к идее, что человека можно "выучить на писателя".

- В числе своих любимых современных писателей вы называете Дениса Осокина. Это не шутка?

- Какие уж тут шутки. Я считаю Осокина выдающимся писателем с собственным, ни на кого не похожим голосом и со своей уникальной для современной литературы темой, которую я бы назвал "духовным и душевным вживанием в местность". Такие его тексты, как "Овсянки", "Сухая река", "Затон имени Куйбышева", мне представляются без преувеличения гениальными.

- А кто ещё?

- Назову ещё Василия Голованова, Анатолия Гаврилова, Николая Байтова, Сергея Соколовского.

Три обязательных вопроса:

- В начале ХХ века критики наперебой говорили, что писатель измельчал. А что можно сказать о нынешнем времени?

- Время прошло, и выяснилось, что-то самое время, когда критики говорили об измельчании писателей, это был Серебряный век. Такие вещи всегда видятся на расстоянии. О нынешнем времени можно будет сказать что-то определённое лет через 50. Или, с учётом ускоряющегося времени, - через 20-30 лет. Доживём - увидим.

- Почему писатели перестали быть "властителями дум"? Можете ли вы представить ситуацию "литература без читателя" и будете ли продолжать писать, если это станет явью?

- Мне близка идея композитора Владимира Мартынова о том, что эпоха текстоцентричности, царившей в русской культуре двести лет, подходит к концу. Сейчас человеку, пишущему художественные тексты, трудно быть "властителем дум". Я считаю, что в каком-то смысле это хорошо - писательство становится чисто эстетическим занятием, у писателя всё меньше скушения "пасти народы", "изрекать истины" - можно успокоиться и заняться чистым искусством, что ему, искусству, всегда на пользу. Ситуацию "литература без читателя" не надо как-то особо представлять - мы уже в ней фактически находимся, особенно если сравнить с тем, что было лет тридцать назад.

Аудитория серьёзной литературы постоянно сужается, писательство всё в большей степени становится частным делом узкого круга профессионалов и ценителей. И я не вижу причин прекращать писать - не знаю, как остальные, но я пишу вовсе не в расчёте на так называемого широкого читателя, а по причинам, скорее, внутренним.

- На какой вопрос вы бы хотели ответить, но я его вам не задал?

- Я бы хотел ответить на вопрос "ваши творческие планы". Отвечаю: творческих планов сейчас никаких нет, но, надеюсь, вскоре они появятся.

Беседу вёл

Игорь ПАНИН

Без говорящих ёжиков

ФОРУМ

Итоги 9-го семинара писателей, пишущих для детей

В селе Константиново Рязанской области Фонд социально-экономических и интеллектуальных программ при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям провёл 9-й семинар детских писателей. До этого были Спасское-Лутовиново, Тарханы, Мелихово - семинар путешествующий, каждый год он получает прописку в новом "литературном" месте. Это задумка руководителя фонда Сергея Александровича Филатова. Получается, что к мастерам, работающим с молодыми авторами, всегда присоединяется некий литературный дух. В этот раз Валерию Воскобойникову, Марине Бородицкой и Ирине Арзамасцевой помогал Есенин.

Стандартный упрёк Литературному институту: мол, как можно "учить творить". Учить нельзя - можно только воспитывать. Имена выпускников Литинститута говорят сами за себя: Айтматов, Астафьев, Симонов, Трифонов, Розов, Искандер, Рубцов. Работа Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ с молодыми многими тоже поначалу воспринималась как вещь несерьёзная. Собирается толпа молодёжи - и какой в этом прок? Но засверкали на литературном горизонте имена форумчан - Сенчина, Шаргунова, Абузярова, Востокова, многих других - и все сомнения в пользе подобных мероприятий рассеялись.

Конечно, здесь никто никого не учит писать. Семинары и форумы создают творческую среду, столь необходимую любому пишущему человеку. Человек оказывается среди таких же в высоком смысле сумасшедших людей, как и он сам. И если проблемы взрослой литературы близки и понятны многим, то детская литература стоит особняком. О ней ни с кем, кроме мамаш, озабоченных воспитанием отпрысков, вроде и не поговоришь. Вот и выходит, что начинающим детским писателям тем более необходимы такие встречи. Каждому важно понять, что он не один в этом мире взрослых, глубоко убеждённых, что детская литература заканчивается на Маршаке и Чуковском; каждому важно увидеть себе подобных и убедиться, что жизнь только начинается. Ну и, конечно, советы мастеров, поиск нового, выкристаллизовывание собственного стиля. Писателя делает литературная среда. И чем интереснее и требовательнее будут вокруг люди, тем ярче и неожиданнее будет сам писатель. А тут ещё тебя подпитывают такие великаны - Есенин, Тургенев, Лермонтов, Чехов, в чьих имениях и родовых гнёздах проходят семинары.