Валентин Степанков - Кремлевский заговор

Да и кто согласится стрелять в своих, русских?! «Альфа» и та заартачилась, что же ждать от армейских…

Днем был Главнокомандующий военно-воздушными силами Шапошников. Сказал, не отводя глаз: «Надо выходить из создавшейся ситуации». На вопрос Язова — как выходить? — так же прямо, не как командиру, а как подчиненному строго и коротко ответил: «Достойно. Нужно убрать войска из Москвы». «А ГКЧП?» — поинтересовался Язов. «Объявить незаконным и разогнать», — ответил главком.

Попробуй таких сломай…

Язов снял галстук, который душил, как петля, и крикнул Ачалову:

— Иди в кабинет! Дай команду «Стой!»

По настроению Язова я понял, что наступил перелом, — свидетельствует Владислав Ачалов. — Я позвонил Грачеву и Громову, сообщив им, что Язов приказал войскам стоять.

Команда «Стой!» застала двигающийся к Белому дому 274-й батальон 27-й отдельной мотострелковой бригады войск специального назначения КГБ СССР на кольцевой дороге в районе поселка Заречье. До здания Верховного Совета ему оставалось всего час хода…

Около двух часов ночи 21 августа Язов вновь вызвал к себе Ачалова. Министр, как догадался Ачалов, только что закончил разговор с Крючковым. По его лицу полыхали красные пятна — признак крайнего возмущения.

— Поезжайте к Крючкову на совещание. Я больше с ним разговаривать не буду!

…Когда Ачалов и Варенников зашли в кабинет Крючкова, то увидели там Бакланова, Шенина и большую, человек двадцать, группу руководящих работников КГБ, одетых в штатское.

Пуго не было. МВД представлял Громов.

— Наше появление, — свидетельствует Ачалов, — было встречено недовольными возгласами: «Вы, военные, ничего не хотите! Ничего не можете!» Я стал рассказывать, что происходит в городе и к каким последствиям может привести штурм…

— Что, струсили? — зло спросил Бакланов. [9] Цитата взята из показаний начальника Управления КГБ СССР В. Прилукова. Однако в последующем, на очной ставке, Прилуков отказался подтвердить, что Бакланов настаивал на осуществлении операции «Гром». Следствие объясняет такую позицию Прилукова его желанием помочь Бакланову уклониться от одного из серьезнейших обвинений, поскольку целый ряд других свидетелей показали, что на совещании у Крючкова Бакланов занимал крайне агрессивную позицию.

Крючков бросил беспокойный взгляд на Ачалова.

Завязался почти двухчасовой бесплодный спор. После отказа Язова участвовать в операции, ничего не оставалось, как отменить ее. Но Бакланов не хотел этого понять. От него досталось на орехи всем, в том числе и Крючкову.

Свидетельствует Борис Громов:

— Бакланов упрекал Крючкова в том, что нарушена достигнутая ранее договоренность об отключении телефонов, электроэнергии в здании Верховного Совета. Предложил сделать это немедленно, в том числе оставить Белый дом без воды, в общем, полностью локализовать.

Когда Крючков поинтересовался у меня, введена ли в центр Особая мотострелковая дивизия имени Дзержинского, я сказал, что дивизия не выдвигалась, и в категорической форме высказался против операции, заявив, что внутренние войска в ней участвовать не будут…

Крючков негромко, размышляя вслух, сказал: «Что же, операцию надо отменять».

Свидетельствует Борис Громов:

— Бакланов стал говорить, что в таком случае надо каким-то другим путем захватить Ельцина и Российское правительство. Сказал: «Если мы их не возьмем, они нас повесят».

Крючков согласился с Баклановым, что надо отключить в здании Верховного Совета России телефоны, а что касается электричества, объяснил, что делать это сейчас уже бесполезно. На улице светает…

— Подводя резюме, — вспоминает Владислав Ачалов, — Крючков, сказал, что «надо еще раз всё обдумать»…

Рано утром Янаев позвонил Евгению Примакову и сказал, что хочет с ним встретиться.

На столе у Янаева лежал свежий номер «Правды» с его Указом, отменяющим все распоряжения Бориса Ельцина.

Примаков посоветовал Янаеву пойти незамедлительно на телевидение, распустить ГКЧП, сказать, что находился под постоянным давлением, и тем самым спасти себя.

На что Янаев буквально повторил слова Крючкова: «Надо подумать…»

Примаков, вернувшись к себе в кабинет, позвонил Лукьянову и зачитал ему текст заявления, которое он подписал вместе с членом Совета безопасности СССР Вадимом Бакатиным: «…считаем антиконституционным введение чрезвычайного положения и передачу власти в стране группе лиц. По имеющимся у нас данным, президент СССР М. С. Горбачев здоров…»

Свидетельствует Евгений Примаков:

— Во время телефонного разговора Лукьянов всячески хотел показать, что он не принадлежит к ГКЧП. Однако, когда я прочел ему сделанное накануне утром вместе с Бакатиным заявление против ГКЧП, Лукьянов сказал: «Не надо публиковать».

Я ответил: «Заявление уже опубликовано»…

Утром Горбачев, узнав по радио о жертвах в Москве, передал через Генералова Янаеву требование прекратить войну с народом.

…В 11.20 на аэродром «Бельбек» направилось подкрепление — разведывательный батальон: 84 морских пехотинца с полным вооружением и 7 бронемашин.

В 13.00 батальон разместился вдоль взлетно-посадочной полосы. Был проведен инструктаж личного состава. В случае несанкционированной посадки самолета должна была последовать команда «Приготовиться к работе!». С помощью звуковещательной установки надлежало предложить прибывшим сдаться. В случае отказа — уничтожить…

В 8.30 начальник Группы «А» Виктор Карпухин приказал Анатолию Савельеву взять нескольких сотрудников и срочно выехать на улицу Демьяна Бедного, где расположена радиостанция «Эхо Москвы».

— Надо ее закрыть, — сказал Карпухин. — Она передает дезинформацию.

Савельев взял с собой пятерых дюжих ребят и отправился по указанному адресу.

В 10.40 радиостанция «Эхо Москвы» замолчала.

Это было первое и последнее задание, выполненное «Альфой» в тревожные августовские дни.

Утром 21 августа Язов нанес еще один сокрушительный удар по ГКЧП. Он отказался явиться на его заседание.

Свидетельствует Владислав Ачалов:

— Перед коллегией министерства обороны, назначенной на 8 утра Язовым, я стал свидетелем его разговора с Крючковым. Разговор был жесткий. Язов говорил в трубку: «Я выхожу из игры. Сейчас собирается коллегия, которая примет решение о выводе войск из Москвы. Ни на какие совещания к вам я не поеду!»