Валентин Степанков - Кремлевский заговор

Баткин. — Не знаю. Судя по тому, как энергично Яковлев отверг даже предположения, что он может выйти из КПСС, все эти перемены идут не так быстро, хотя они созрели…

...

Партия… может стать крупной по сравнению с нынешними карликовыми партиями, но со старой КПСС она вряд ли сравнится… По-моему, это феномен для переходного периода, но далекой исторической перспективы у нее нет.

Росе. — Да и Яковлев в конце концов так и не решился идти туда, а полностью остался в команде Горбачева.

Баткин. — Я всегда думал, что он до конца будет с Горбачевым, которому Яковлев предан глубинно, всерьез.

...

Росе. — На какие деньги они будут делать партию? Они претендуют на часть имущества КПСС?

Баткин. — Они могут претендовать, только оставаясь в КПСС. Но я думаю, что из этих претензий ничего не выйдет. Пустая затея!..

Росе. — Это верно.

Баткин. — Если Горбачев публично не выскажет свою позицию, которую за ним подозревают, то должна быть сохранена презумпция невиновности Горбачева в намерении развалить КПСС.

Росе. — Ха-ха! Я разговаривал с помощниками Попова — Шнейдером и Боксером из «Демократической России». Они говорят — и это же говорят в «Независимой газете», — что эту партию создавали как раз под Горбачева, хотя формально он не должен был там числиться и его имя не должно быть с этим связано. Эта партия должна быть для него какой-то новой базой.

Баткин. — У меня нет информации по этому поводу, но есть соображение. Горбачев любит ставить сразу на несколько лошадок, поэтому исключить такой вариант полностью нельзя. Но отсюда еще очень далеко до серьезной политики. В тех случаях, когда что-то намечается независимо от его согласия, ему ничего не остается делать, кроме того, чтобы сказать: «Попробуйте, посмотрим» — а потом он попытается что-то выиграть для себя. Подобное происходило в Ново-Огареве, где была сделана попытка выдать предельно нестабильную ситуацию распада за некоторую либерализацию.

Росе. — На днях я должен вылететь из Копенгагена в Москву и в субботу (29 июня) постараюсь быть на заседании «Московской трибуны». Надеюсь, что мы с Вами встретимся там. Спасибо Вам за беседу.

Совершенно секретно

Выдержки из разговора Л. Суханова

(помощник Ельцина) и Кахрамона

Джурабаевича (неизвестен)

в отношении Б. Ельцина, за 31 марта

Кахрамон Джурабаевич. — Тяжело сейчас приходится Ельцину? Он выдерживает нагрузки?

Суханов. — Всякое бывает. Тяжело стало все выдерживать. Настроение у него сейчас отвратительное. Пленум — одна говорильня…

...

Кахрамон Джурабаевич. — Ельцин не вошел в Президентский Совет?

Суханов. — Нет, он сказал: «Давай, я напишу бумагу, чтобы меня не вводили». Зато ввели Ярина и Распутина.

Кахрамон Джурабаевич. — Ленинградцы кого поддерживают?

Суханов. — Ленинградцы хотят Ельцина в президенты РСФСР. Сначала он будет Председателем Верховного Совета РСФСР, а через год — общенародные выборы президента РСФСР. Это же поддерживают в Челябинске, Свердловске.

...

Суханов. — Я в каждой поездке наблюдаю за поведением Ельцина, он на глазах меняется. Это хорошо…

Он ездил в ФРГ, во Францию, но когда приехали в Америку, я думал, у него инфаркт будет. Мы поняли, почему в Америку не пускают простых людей».

Кахрамон Джурабаевич. — Сколько человек в команде Ельцина?

Суханов. — В общественной приёмной человек восемь пенсионеров работающих бесплатно. Сейчас создается команда из российских депутатов, кандидатов наук. Доверенные лица, работавшие с ним раньше, сами стали депутатами, сделали на Ельцине посты депутатов РСФСР, депутатов Моссовета… Но на них можно теперь ему опереться. Сейчас нужно создавать новую команду под его президентство. Одно плохо — он очень устал… Постоянно находится в напряжении из-за изоляции, в которую попал. Есть люди более слабые и менее мобильные, но в верхах пользуются славой. А ведь он человек, который горы свернет, если ему дать поле деятельности.

Кахрамон Джурабаевич. — Вот он едет отдыхать. Конечно, это не привилегия. Но скажут, что Ельцин говорит о привилегиях, а сам ездит отдыхать.

Суханов. — Но деваться было некуда, врачи велели восстанавливаться.

Кахрамон Джурабаевич. — Если им дадут команду, эти же врачи залечат его. Я тогда ему все сказал.

Суханов. — Врачи все могут. Если захотят — сделают. Ведь что получается. Начинается пленум, он идет на пленум, а в обед плохо себя чувствует. Плохо себя чувствует на пленуме, на Съезде. А Съезд прошел — восстановился… Получается, что кто-то его выводит из строя.

Кахрамон Джурабаевич. — Идет политическая борьба. А как у тебя сейчас дела?

Суханов. — Я числюсь в Госстрое, но уже не помощником министра, а главным специалистом. Зарплата пятьсот рублей. Но скоро Госстроя и строительных министерств не будет, а будет бюро Совета Министров по строительству.

Сейчас вообще трудно понять происходящее в экономике. Перестройку начали без концепций, это говорил Ельцин. Шаталин — член Президентского Совета — сказал то же самое. Абалкин путается, Рыжков вообще никак не проявил себя…

...

Кахрамон Джурабаевич. — Да, жизнь коротка, надо работать, но и думать, как здоровье сохранить лет на десять, чтобы увидеть, чем кончится перестройка.

Суханов. — Ельцин не думает о себе, он говорит, что отвел на жизнь всего четыре года, после чего его не станет. Ему сейчас некуда вложить свой талант — ограничили этим Комитетом Верховного Совета, а это такое болото…

Главное было — прибыть на «Зарю» первыми.

Еще утром Крючков принял для этого необходимые меры.

Когда ему позвонил Иван Силаев и сообщил, что срок, отведенный ГКЧП для организации встречи с Горбачевым, истек и российское руководство отправляется в 16 часов в Форос, Крючков сказал, что присоединится к делегации, но попросил отнести время отлета на вечер.

Это был обман, но вскрылся он только когда самолет с ГКЧП уже набрал высоту.

Руцкой и Силаев, прихватив с собой Примакова, Бака-тина, министра юстиции России Федорова и 36 вооруженных автоматами офицеров милиции, бросились в погоню.

Разница во времени была значительной. К тому же президентский «ИЛ-62», на котором летели заговорщики, имел большое преимущество в скорости. Догнать его было просто невозможно.