Валентин Степанков - Кремлевский заговор

Вопрос:

— За счет каких средств — партийных или государственных — оказывалась помощь?

Ответ:

— …Использовались ли государственные деньги? Я думаю, что да… Партия-то была правящая, так и в Конституции было записано… Здесь тоже надо учитывать исторический аспект, ведь другого государства, другого органа, который бы действительно правил, и диктаторски правил, кроме Политбюро, не было…

…Я-то лучше знаю, что это такое. Бели бы я был с этим согласен, я не сидел бы перед Вами, а был бы до сих пор членом Политбюро и продолжал заниматься этими делами.

…Мне кажется, что вообще эти деньги — мелочь по сравнению с теми, куда более серьезными преступлениями против народа, которые творились также под эгидой руководства партии. Сколько миллиардов ушло на покупку зерна только потому, что не хотели строить инфраструктуру сельского хозяйства, потому что сразу были бы отняты деньги у той мафии, у тех сотен, тысяч людей, ко-которые на этом кормились.

А что делалось в военно-промышленном комплексе!

Об этом еще узнают люда. Сколько у нас выкопано подземных кладбищ так называемых, куда мы все должны были бежать от ядерных ударов, а все эти туннели под Москвой, другими городами, заводами. Это страшно. Если бы хоть один процент средств, вбуханных в бессмыслицу эту, истратить на жилье, все офицеры жили бы в восьмикомнатных квартирах. Да что там один процент, и меньшего бы хватило…

Грандиозные сделки на государственном уровне совершались за взятки. Там вообще счет шел на триллионы. Вот в каких масштабах проводилось ограбление народа…

Ну что по сравнению с этим какие-то 200 миллионов, розданных компартиям за десять лет. Я вот в ноябре прошлого года съездил в США на двенадцать дней и привез оттуда медикаментов на 200 миллионов долларов. Но я понимаю, что ту историю с Фондом помощи, конечно, тоже надо расследовать… И все же есть вопросы гораздо серьезнее…

Можно согласиться с Александром Николаевичем, что не так уж это и много — пара сотен миллионов, пусть и долларов. И конечно же нельзя походя отмахиваться от исторического контекста, в котором КПСС обирала свой народ, не забывая при этом в каждую очередную Программу записывать декларации о неуклонном росте народного благосостояния.

Холодная война, безусловно, была. Это — факт. Но вот против кого стоял в ней Кремль? Официальная версия заключается в том, что светлые, прогрессивные силы мирового коммунизма боролись с темными империалистическими силами. Однако сейчас выясняется, что сонм коммунистических партий был не более, чем мифом, что коммунистическое движение существовало лишь на бумаге, безвозмездно поставляемой Москвой идеологическим заединщикам. И призрак коммунизма, бродивший во времена Маркса и Энгельса по Европе, так и остался призраком, хотя о нем раструбили на весь мир и принесли ему неисчислимые жертвы.

А для чего? Чтобы досадить ЦРУ или Ватикану? Ну, для этого лишь в самой малой степени, так, попутно. В основном же имидж призрака поддерживали для того, чтобы легче было вязать собственный народ по рукам и ногам.

Люди считали борьбу за коммунизм и сам коммунизм реальностью. Как можно было в этом сомневаться, если именем Коммунизма клялись многочисленные высокие гости, слетавшиеся на кумачевые праздники в Москву со всего мира. Откуда было знать простым советским людям, что большинство этих гостей, по определению А. Яковлева, «какие-то чудики, у которых и партии не было никакой».

Так что обычная система счета неприемлема в уникальном «деле о деньгах партии». И следствие не забывает об этом, понимая, что финансовые тайны КПСС лишь начинают приоткрываться и большая часть следственной работы еще впереди.

Эта находка была в высшей степени неожиданной. Ну кто бы мог подумать, что КПСС, чьи секретные надобности обслуживала колоссальная, специально сконструированная для конспиративной работы машина КГБ, имеет еще в своем распоряжении этакую приватную, абсолютно подпольную мастерскую для фальсификаторских нужд. Обнаружили ее, к сожалению, далеко не сразу после того, как комплекс зданий ЦК КПСС на Старой площади по Указу президента Ельцина перешел в собственность государства. У хозяев секретного производства было время для заметания следов, и они его даром не теряли.

Когда 20 октября 1991 года следственная бригада российской прокуратуры приступила к осмотру кабинета номер 516 в основном корпусе ЦК КПСС, все там свидетельствовало о масштабной ликвидаторской работе: аппараты для уничтожения документов буквально «давились» бумажной лапшой, целые вороха ее вадялись на полу, многие папки архивных дел оказались пустыми либо разоренными. Но все-таки большая часть партийной «секретки «уцелела.

В ходе осмотра были обнаружены прессы для тискания штампов на паспортах, компьютеризированное оборудование для изготовления различных штемпелей и печатей, целая коллекция чернил, туши, штемпельных мастик и каталоги к ней, образцы бланков разнообразных официальных документов, а также сортов и типов бумаги, на которых эти бланки печатаются, огромная картотека «персоналий» — фотографии людей всех национальностей и цветов кожи, резиновые матрицы пальцевых отпечатков и даже средства для изменения внешности — парики, фальшивые усы, бороды, гримировальные принадлежности.

Была тут и готовая «продукция»: штемпели и печати многих стран мира, паспорта и другие документы иностранных подданных. А кроме того, личные дела граждан, готовившихся к нелегальной отправке или уже отправленных за границу, дневники и другие материалы. Естественно, подавляющее большинство обнаруженных документов были помечены грифами «секретно» и «совершенно секретно».

До августовских событий кабинет номер 516, не маленькое, кстати, помещение — 14 комнат с общей площадью более 200 кв. метров, занимали сотрудники так называемой группы парттехники при международном отделе ЦК КПСС. Руководил ею В. Осинцев. При обыске у него дома были найдены 238 бланков выездных виз, штампы и печати МВД и ОВИР СССР.

Начало деятельности группы относится ко временам Коминтерна. Деятельность эта по существу никакими нормативными актами не регламентирована, во всяком случае следствие не обнаружило никаких документов на этот счет, за исключением черновых набросков «Положения о группе…», разработка которого была предпринята к концу 80-х годов. Количественный состав группы менялся, но незначительно: до 1991 года в ней было пять сотрудников, а в последнее время — трое.