Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6362 ( № 10 2012)

Жизнь Рильке была в полном смысле своей жизнью. Словно специально для поэта Творец выстроил по линии его судьбы путешествия, встречи, впечатления. Великие люди fin de siиcle оказывались на его жизненном пути, когда душа его созревала для восприятия их жизненного "послания". Каждое новое произведение знаменовало эпоху духовного развития. И в любом следующем тексте, как в той самой капле росы, содержался и заново раскрывался во всей полноте звучащий поэтический космос Рильке.

Потому-то в 2010 году, когда исполнилось сто лет с момента выхода "Записок Мальте Лауридса Бригге", знатоками творчества поэта был осознан как юбилейный. И двум московским издательствам захотелось этот юбилей отметить. Книгами, разумеется. Пусть с некоторым опозданием, но всё же "Престиж Бук" и "Русский импульс" выпустили сочинения великого европейского поэта.

В трёхтомник Рильке от "Престиж Бук" вошли переводы самых значительных поэтических произведений поэта. Избранное из ранних сборников "Жертвы ларам", "Венчанный снами", "Сочельник"; поворотные, созданные после поездок в Россию "Часослов" и "Книга картин" (I том); "Новые стихотворения", "Реквиемы", "Дуинские элегии", "Сонеты к Орфею" (II том) - словом, сюда включены все важнейшие произведения Рильке. В первом томе также опубликованы произведения, написанные Рильке в России. В "Дополнениях" - многие лирико-философские произведения, впервые переведённые на русский язык (переводы В. Летучего). Третий том - проза поэта, хотя, если верить Владимиру Летучему, "нет такого жанра в творчестве Рильке! Есть стихи, записанные прозаическим способом, без рифм, будь то "истории о любимом Боге", роман "Записки Мальте Лауридса Бригге", эссе или очерки о художниках, письма друзьям и знакомым".

"Русский импульс" выпустил только "Записки Мальте Лауридса Бригге" в переводе Летучего - роман, в котором Рильке возвращается к русской теме. Свои резоны есть и во включении романа в контекст творчества Рильке, и в отдельном его рассмотрении.

Выход произведений Райнера Марии Рильке - крупное событие в современном российском литературном процессе. "Русский Рильке" - поэт, давно любимый в нашей стране. И хотя отечественная рилькеана ещё далеко не полна, всё же оба издания могут считаться значительной вехой её становления.

Вера КАЛМЫКОВА

Пройти по земле босиком

МАСТЕРА

Творчество Владимира Телина обращено к реальной жизни, не затенённой фильтрами соцреализма, но и не подзвученной барабанной дробью протеста против несовершенства окружающего нас мира. Бытие, не отретушированное какой бы то ни было идеологией, - таково кредо художника.

Суриковский институт Телин окончил на излёте 60-х. Можно было пойти по пути, проторённому старшими - поколением шестидесятников, однако он предпочёл искать свою дорогу. Поиски эти не были ни долгими, ни особенно мучительными: молодому художнику хватило мудрости прислушаться к голосу собственной памяти. На дне её сохранилось детское воспоминание, которому, как оказалось, суждено было определить его творческую судьбу. Родился Володя в Москве, но совсем маленьким его увезли в эвакуацию в деревню:

- Там я впервые прошёл по земле босиком. Однажды заблудился в ржаном поле так, что насилу отыскали. Но страха не было, наоборот, было огромное, как небо, чувство единения с природой: я был и колоском, и облаком, и солнечным лучом. Когда вернулись из эвакуации, Москва показалась мне неприветливой и неуютной. Эти два ощущения как-то отложились в моём дет[?]ском воображении на всю жизнь.

Тропинка из детства вела Владимира Телина в среднерусскую деревню, в маленькие провинциальные городки, на Русский Север. Жизнь в своей повседневной простоте и обыденности, неспешный, ритмами самой природы установленный уклад. Люди с простыми, совсем не героическими лицами, не жаждущие ни героических подвигов, ни эпохальных свершений, но принимающие мир как данность от Бога. Неброские, хрупкие в своей беззащитности, неисчислимыми слоями уходящие в глубины пространства пейзажи. Вроде и не придерёшься: деревня, как ни крути, - советская, персонажи - все как один труженики, и родимые осины налицо. Но ни тебе "направляющей", ни "руководящей" силы и в помине не видать. Мелковато[?]

Но Телин оставался верен себе, что в любые времена, при любых властях, конъюнктурах и модах. Ему всегда интересна жизнь, в подвигах не нуждающаяся: не сконцентрированная в миг максимального напряжения сил во имя великой цели, но распределённая на огромное количество ежедневных необходимых дел, кои и есть суть бытия. Поэтому для художника куда важнее было суметь передать не одиночный или единый порыв, какому посвящал беззаветно себя соцреализм, а внутреннее состояние человека, то, чем наполнена его душа.

Попробуйте заглянуть в глаза совсем не сказочному деду Мазаю (а может, Ною?), на плоту у которого пусть и не каждой твари по паре, но вся необходимая в деревенском хозяйстве живность - основа крестьянского мироздания, от наивной белоснежной козочки до лукавого рыжего кота ("Добрый человек", 2005). Не блещущую красками повседневность ("Ожидание", 1968; "Тёщины блины", 1985) отобразить труднее, чем яркий эпизод. Чтобы такое полотно обрело звучание, дало резонанс в сердце зрителя, необходимо уловить тончайшие нюансы душевного состояния, определяемого и характером, и привычками, и извивами интеллекта.

В каждой работе художник становится соучастником происходящего, сочувствователем своих персонажей, будь то живой человек, живое дерево[?] Или живой[?] дом: в тот, что изображён на картине "Октябрь" (1984), хочется войти немедленно, словно никаких иных домов на всём белом свете нет и только под его крутоскатной крышей можно укрыться от непогоды. Душевной в том числе. Пейзажи Телина реалистично романтичны: сердце наше просит гармонии и умиротворения, катаклизмов и потрясений ему и так хватает с избытком. Может быть поэтичной капустная грядка? Кажется, ничего более прозаического, чем деревенский огород ("Осень", 1994), себе и представить нельзя. А между тем пышные кочаны на этом холсте таинственнее иных экзотических цветов. И яблоня, склонившая ветки под тяжестью плодов, становится вещественным воплощением золота дождя древних сказаний, капли которого могут вернуть молодость.

Магия может быть грозной и величественной: блокбастеры всех мастей - от "Матрицы" до "Сверхъестественного" - приучили нас к чёрной фантастике вселенского масштаба. А о тихом волшебстве-колдовстве, сопровождающем нас в обычной жизни, мы, живущие в домах, которые вроде и не на земле стоят, ибо связей с ней почти не имеют, забываем. Или не хотим, не удосуживаемся вглядеться-прислушаться. На нас, недогадливых, и смотрят не каждому видимые обитатели потусторонья ("Домовой с Домовушкой", 2006), нам поёт нехитрую свою песенку берестяной рожок скромной, такой домашней и уютной, чисти-нечисти. Глядишь, и услышим.