Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6366 ( № 14 2012)

Но, боюсь, это будет сделать очень трудно без изменения отношения общества к образованию в целом. А ведь можно было бы и эту задачу решить. Есть же пример Южной Кореи, где бюджет Министерства образования в среднем составляет 19,25% всех государственных расходов (данные Минобрнауки РФ). Это вторая после оборонной статья национального бюджета (а ведь страна всё ещё в состоянии войны). Объяснять "корейское чудо" после этого излишне. И язык свой берегут, и английский учат изо всех сил. Их-то глобализация не пугает. Они её осваивают. Может, и мы когда-то сумеем.

Михаил МАКАРОВ, доктор филологических наук, профессор

Обсудить на форуме

Величие и… немощь

ДИСКУССИЯ: "ОСТАНЕТСЯ ЛИ РУССКИЙ ВЕЛИКИМ И МОГУЧИМ?"

А. Цаяк. "Ясно, как день", № 3

А. Кирилина. "Глобализация и судьбы языков", № 5

Д. Гудков. "Ты всё ещё поддержка и опора", № 6

И. Шапошникова. "Родное слово - знак спасенья", № 10

Вопрос о том, останется ли русский язык "великим и могучим", обычно обсуждается в свете либерализации речевых норм, однако, как справедливо отметила А. Кирилина ("Глобализация и судьбы языков". - "ЛГ", № 5), сегодня "дискуссию необходимо вывести на более масштабный уровень", обратившись к опыту осмысления глобализационных процессов в других европейских языковедческих дисциплинах (например, в германистике или романистике).

Очевидно, что сохранение "величия и мощи" русского языка напрямую связано и с его социолингвистическим статусом, и с его политической и культурной престижностью. Те же самые факторы регулируют степень "величия и мощи" и других языков, а также выдвижение того или иного языка на роль lingua franca (языка международного общения).

Так, если до начала Второй мировой войны языком европейской дипломатии и международных правозащитных организаций был французский, то после завершения Нюрнбергского процесса и создания ООН в этой роли окончательно утвердился английский, положив начало и "языковой глобализации" современного мира. Связано это было не только с доминантной ролью англо-американской политики и экономики в судьбах затронутых войной стран, но и с не менее важной идеологической и культурной престижностью английского языка, ставшего своего рода лингвистическим символом "денацификации" Германии. Социолингвистический статус русского языка в "мировой иерархии" упрочился тоже как раз в это время и как раз благодаря роли СССР во Второй мировой войне. Русский стал одним из рабочих языков ООН и ЮНЕСКО, его начали преподавать практически во всех переводческих школах и на переводческих отделениях университетов, созданных или реорганизованных союзниками в послевоенной Германии и Австрии.

Сегодня на русском в мире говорят более 190 миллионов человек, он по-прежнему входит в число так называемых мировых, или глобальных, языков и остаётся одним из рабочих языков во всех ведущих международных организациях. Однако его положение в системе высшей школы не может не вызывать тревогу. В Германии, например, при любых структурных и финансовых реорганизациях университетов сокращению подлежит почти без исключения славистика или русистика. Так, за последние несколько лет закрылись или закрываются кафедры славянской филологии в Билефельде, Свободном Берлинском университете, Мангейме, Марбурге, Ростоке, Франкфурте-на-Майне, Эрлангене. В конце года будет закрыта боннская славистика - признанный центр в изучении истории славянских языков и библейской переводческой традиции. Обращения Международного комитета славистов, академий наук, Союза немецких славистов, бесчисленные протесты и демонстрации студентов на вынесенный приговор не повлияли[?]

Почему же именно славистика рассматривается администрацией университетов (автономных во многих федеральных землях, как, например, в Северном Рейне-Вестфалии) как слабое звено? Что подрывает её внутренний, академический статус? Научная несостоятельность немецко-австрийской славистики? Кощунственный вопрос, достаточно вспомнить такие имена, как М. Фасмер, А.В. Исаченко, Л. Мюллер[?]

Отсутствие интереса у студентов? Аккуратная немецкая статистика указывает как раз на противоположную тенденцию: русский и русистику в Германии хотят изучать не только немцы и представители многочисленной русской диаспоры, но и поляки, сербы, хорваты, итальянцы, американцы. При этом русская диаспора (включающая, по данным Союза немецких славистов, шесть миллионов человек) всё активнее стремится к сохранению и изучению родного языка. Открываются русские детские сады, школы, русский как третий иностранный изучают в выпускных классах гимназии, а отделения русистики и славистики всё больше заполняются именно вторым поколением диаспоры.

Исключённость русского языка из политической, экономической, культурной жизни Германии? Во всех этих сферах русский был и остаётся востребованным. Он - lingua franca не только славистического сообщества, но и этнически неоднородной диаспоры из бывшего СССР.

В чём же тогда неубедительность русистики в глазах немецкой высшей школы? Что столь невыгодно отличает её от других направлений иностранной филологии в Германии: романистики, англистики, скандинавистики, синологии, в конце концов? Дело в том, что академическая и культурная престижность языка и соответствующей филологической области формируются не только на основе политико-идеологических доминант, но и (в определённой степени) сознательно конструируются научным и культурным сообществом. Даже оставив за скобками "значимое отсутствие" действующей языковой политики в России и за рубежом, мы обнаружим обширные лакуны, которые не позволяют русистике занять равную позицию в ряду других филологических дисциплин.

Здесь в первую очередь следует обратить внимание на тот удручающий факт, что в России за двадцать лет постсоветского развития не сложились структуры внебюджетного финансирования высшей школы, а действующие вне общей структуры единичные разрозненные фонды не в состоянии направлять развитие образовательной политики. Кроме фонда "Русский мир" мы вряд ли сумеем назвать хотя бы ещё два-три российских научно-благотворительных учреждения. Последствия этого факта печальны не только потому, что студенты-русисты, преподаватели и русские исследовательские проекты в Европе не поддерживаются страной, язык которой является предметом их профессиональных интересов. В конце концов существуют немецкие научные общества, поддерживающие "непрофильную" в Германии русскую филологию. Печальнее то, что отсутствие внимания со стороны России невыгодно отличает русистику от других языковедческих дисциплин и в конечном итоге неизбежно компрометирует её в академической среде, препятствуя её упрочению и развитию в Европе.