Роберт Иванов - Мафия в США

Показательно, что во время первой же встречи Лански и Лучано в тюремной камере последнего, Лучано без каких-либо колебаний дал согласие сотрудничать с контрразведкой ВМС США, которая занималась нью-йоркским портом. Но как деловой человек Лучано сразу же поставил вопрос о возможности своего освобождения после войны и высылке в Италию. Выдвинул он и другое очень жесткое условие — его сотрудничество с контрразведкой должно сохраниться в глубочайшей тайне. Лучано не без оснований полагал, что если он после войны переберется в Италию (а он был в этом твердо уверен), то, несмотря на весь его огромный авторитет в преступном мире, коллеги не простят ему связи с контрразведкой.

Предложение было принято немедленно, и стороны приступили к разработке операции по очищению нью-йоркского порта от фашистской агентуры.

Лучано передал через своих подручных приказ братьям Камардо, державшим под полным контролем пирсы Бруклина, принять необходимые меры. Один из братьев Камардо был вице-президентом Межнационального профсоюза портовых рабочих. Этот пост он получил при прямой поддержке мафии, и ее слово было для вице-президента законом.

Братья Камардо установили на пирсах Бруклина жесточайший террористический режим, и впервые за время их господства в профсоюзе этот режим смог быть использован для полезных целей.

Получив распоряжение Лучано, братья Камардо создали все условия для успешной деятельности контрразведки в своей вотчине. Лучано понимал всю степень ответственности, которую он брал на себя, войдя в контакт с контрразведкой, и знал, за что он работает. Обещание, данное им военным властям, необходимо было выполнить быстро и наилучшим образом. Поэтому к работе на пирсе и в доках он подключил известных главарей «Коза ностры» Джо Адониса и Фрэнка Костелло.

Камера Лучано превратилась в настоящий штаб по осуществлению контрразведывательных операций в порту Нью-Йорка. Встречи Лучано с работниками контрразведки проходили каждые две недели и на каждой из них неизменно присутствовал Мейер Лански. Он прекрасно понимал, что был участником событий, аналогичных которым никогда не было в истории мафии — осуществлялось прямое, непосредственное сотрудничество «Козы ностры» с властями США.

Войдя в контакт с офицерами контрразведки, Лучано не забывал и о том, чтобы полиция была изолирована от этих контактов.

Главарь «Коза ностры» опасался, что, в противном случае, полиция может напасть на след организации, вычислить ее руководителей и функционеров. Подобная мера предосторожности была необходима — Лучано не терял надежды вырваться из тюрьмы и вернуться к активной деятельности в «Коза ностре».

Операция, руководимая Лучано, осуществлялась поразительно успешно, самые тщательно законспирированные осиные гнезда фашистской агентуры раскрывались без видимых усилий. И вскоре порт Нью-Йорка находился под полным контролем контрразведки. Центры фашистских диверсий, шпионажа и саботажа были ликвидированы.

Это было тем более важно, что готовилась первая за все время войны большая десантная операция англо-американских союзников в Северной Африке, а впереди была высадка в Италии. Порт Нью-Йорка должен был сыграть ключевую роль в подготовке и осуществлении этих операций, как важнейший центр морских коммуникаций США. Отныне безопасность этих операций была обеспечена.

Очевидно, деятельность Лучано получила самую высокую оценку военных властей США, если было принято решение привлечь его к осуществлению этих операций. Участие главаря «Коза ностры» в подготовке высадки в Сицилии, открывало тем большие перспективы, что ядро мафии, самые надежные и проверенные в сложнейших делах «солдаты», «лейтенанты» и прочие руководители мафии были родом из Сицилии. Многие из них имели там близких родственников, знакомых, коллег по преступному бизнесу в мафии. Эти связи отныне могли быть использованы американским командованием.

Руководил операциями по высадке в Северной Африке и позднее в Сицилии американский генерал Дуайт Эйзенхауэр, главнокомандующий вооруженными силами западных союзников в Европе.

Это был опытный штабной работник, для которого не существовало мелочей при подготовке к принятию военных решений.

Тем более, что речь шла об операции, от осуществления которой зависела вся карьера Дуайта Эйзенхауэра. Высадка в Северной Африке получила условное название «Факел». Эйзенхауэр впервые готовил такую грандиозную операцию. Главнокомандующий нервничал. «Факел» мог осветить его будущее громкой военной славой, а в случае неудачи генерала ожидала полная катастрофа. Дуайт Эйзенхауэр ни на минуту не забывал слова помощника президента Рузвельта Гарри Гопкинса, сказанные главнокомандующему англо-американскими войсками на встрече Рузвельта и Черчилля в Касабланке. Тогда помощник президента разъяснил Эйзенхауэру, что «если он возьмет Тунис, то за ним утвердится слава величайшего полководца мира. Если же он потерпит неудачу…». Вежливый дипломат Гопкинс не стал рисовать картину последствий такой неудачи. Было ясно без слов, что генерал рисковал своей головой.

Можно себе представить, сколь тщательно, скрупулезно Дуайт Эйзенхауэр готовил эту операцию. Его интересовало все — предмостные укрепления противника, расположение дорог и опорных пунктов внутри его обороны, место расположения ударных вооруженных сил и резервов, источники водоснабжения, рельеф местности, особенности расположения стратегически важных населенных пунктов, возможности создания агентуры в тылу врага. Для сбора этих сведений мафия была идеальной организацией.

Началась кропотливая работа с целью использовать десятилетиями устанавливавшиеся связи между итальянской и американской мафиями, установить новые контакты, чтобы подготовиться к встрече американских вооруженных сил на Сицилии.

Мафиози на острове воспряли духом. Никогда еще к ним не обращались за содействием на столь высоком уровне. Разумеется, они ни в коей мере не собирались удовлетворяться моральным вознаграждением и добились, чтобы за каждую серьезную услугу им хорошо платили наличными. Военное ведомство США не скупилось на затраты. Опытные бандиты почувствовали вкус наживы. Было очевидно, что, высадившись на острове, американцы не забудут оказанных им услуг и найдут возможность отблагодарить своих союзников-мафиози. Что же касается лидеров сепаратистского движения на Сицилии, то, потеряв всякое чувство реальности, они обратятся к президенту США с письмом, предлагая признать Сицилию независимой и включить ее в состав США в качестве штата.

Это не было проявлением какой-то особой любви к США и восторгов по поводу американского образа жизни. Сицилийские сепаратисты и мафиози решили помечтать: какие же откроются обворожительные перспективы, если Сицилия получит независимость и станет центром мирового гангстеризма.