Итоги Итоги - Итоги № 44 (2012)

Любовное несварение

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Кино

В прокате «Измена» Кирилла Серебренникова

Открывать конкурсную программу Венеции в этом году выпало российской картине, что весьма почетно. Зарубежные рецензенты были доброжелательны к «Измене». Но при этом некоторые из них не верили в интерес к фильму зрителей за пределами России. Теперь очередь за отечественными зрителями, которым вроде бы адресована картина.

«Вроде бы» потому, что перед ними предстанет некая социально-географическая условность как место действия триллера-притчи. Герои безымянны. Он (Деян Лилич), Она (Франциска Петри), Ее Муж (Андрей Щетинин) и Его Жена (Альбина Джанабаева). Нетрудно догадаться, что Ее Муж изменяет с Его Женой. И Он прямо с ходу об этом узнает от Жены во время диспансеризации: Жена — врач и должна сделать Ему кардиограмму, но вместо этого сообщает об измене. Еще вчера не знакомые друг с другом теперь скованы одной цепью обмана. Цепь тяжела — их совсем не тянет друг к другу, их тянет на место преступления обманувших. Они ходят на экскурсию в то самое кафе, к той самой скамейке, в ту самую гостиницу. И секс у них такой же — экскурсионный, пытающийся повторить «тот самый». Честно говоря, почти анекдот, еще чуть-чуть — и можно вырулить на мелодраму, благополучно завершающуюся переменой партнеров. Однако Ее Муж и Его Жена однажды странным образом в эротическом угаре выпадут с балкона гостиничного номера и будут лежать в гробах с торжествующими улыбками. На этих глумливых кадрах кончится внятный и эффектно рассказанный вечный сюжет, напоминающий «Любовное настроение» Кар-Вая. И начнется история про роковую блондинку с незабываемым взглядом — полу-Хичкок, полу-Линч, положенный на фрагменты из «Острова мертвых» Рахманинова.

Сам режиссер определяет жанр как фильм-катастрофу об отношениях между мужчиной и женщиной. Можно и так. Зависит от включенности в тему. Если находишься внутри клубка перепутанных судеб, то это точно катастрофа. Если просто наблюдаешь за ситуацией, то вместо инертной измены видишь живописный адюльтер. Главное открытие картины — немецкая актриса Франциска Петри, сыгравшая роковую блондинку, точнее, рыжую врачиху, ставшую под влиянием ревности демоницей. Впрочем, я бы к этому добавила удивительный голос Марины Салопченко, которая ее озвучила. В принципе, само привлечение иностранных актеров как прием редко срабатывает — они торчат, как занозы. На этом прокололся Звягинцев в «Изгнании», которое тут же приходит на ум в связи с «Изменой». Но Серебренникову удалось найти актеров, сумевших играть на незнакомом языке, и вдобавок подобрать им голоса (македонца Лилича озвучил Михаил Трухин). Поэтому как бы ни буксовал во второй половине фильма шаткий сценарий, следить за персонажами интересно.

Бюджет картины продюсер Сабина Еремеева не называет. Можно предположить, что к субсидии Минкультуры в размере 860 тысяч долларов добавилась некая сумма от сторонних инвесторов — в общей сложности получилось более миллиона долларов. Продюсер и режиссер отказались от гонораров, рассчитывая на процент от проката. Посмотрим, что заработает «Измена» на 120 копиях. А смотреть на экране есть на что. Серебренников, который в своих спектаклях часто выступает и как художник, обладает даром лепить из людей и интерьеров некую параллельную реальность, стилизованную жизнь. Для кино он очень точно выбирает натуру. В «Измене» ему хотелось уйти от примет быта России, при этом оставаясь на территории русского кино. Стеклобетонная гостиница в Яхроме, когда-то построенная финнами, краснокирпичный отель в Химках, где шли съемки, — это как бы лишенные прописки здания. А русским духом отдают детали вроде мангала для шашлыков в виде металлического оленя – ему между ребрами засовывают шампуры. Самостоятельно догадаться о назначении этого арт-объекта невозможно, зато это эффектный символ бессмысленности и беспощадности людских фантазий.

Их благородия

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Книга

Вышел в свет роман Елены Зелинской «На реках Вавилонских»

История может стерпеть многое. И дураков, и дилетантов, и фальсификаторов, и борцов с ними. Одного она простить не сможет — короткой памяти. В этом смысле роман Елены Зелинской «На реках Вавилонских» очень искренняя попытка нашу коллективную память продлить, дополнить, оживить.

Кто-то, изучавший историю по Акунину, наверняка поморщится. Ну, дескать, о чем она там пишет!.. Житие двух незнатных семейств, когда-то породнившихся, а потом рассеянных по белу свету войнами да смутами…

Да, герои «Рек» от Рюрика родства не вели, при дворах не блистали, на троны и эшафоты не всходили. Таких на Руси тьмы и тьмы!.. Но кто о них помнит?! Сколько их, блестящих уланских поручиков и скромных пехотных штабс-капитанов, было посечено шашками в восемнадцатом?! Их родословными растапливали буржуйки в двадцатые. Их «Владимиры с мечами» в 1942-м обменивали на муку в блокадном Ленинграде…

И тем не менее Лене Зелинской удалось невозможное — бережно и одновременно ярко выписать историю своих пращуров за последние 200 лет.

Словно художник-реставратор, она воссоздала картину прошлого по кусочкам, по намекам, по штрихам, по отслоившимся чешуйкам. Там, где требовалось, отскоблила наслоения. Там, где краски поблекли, добавила цвета и жизни. В тех местах, где фрагменты утрачены, бережно дописала. И вот заискрилась, задышала история двух старинных родов — Магдебургов и Савичей.

Тут есть все. Залпы наполеоновских мортир и стрекот пулеметов. Дурманящий уют провинциального Нежина и строгая отстраненность Петербурга. Витые аксельбанты и гимнастерки, набрякшие кровью. Двести лет российской истории бережно прошиты стежками событий и дат, украшены кружевом диалогов и блестками семейных преданий. А поверх всего этого, словно Андреевский крест, — вера и верность, любовь и нежность.

…Перелистнув последнюю страницу, я первым делом бросился искать на антресолях жестяную коробку с надписью «Тов-во Эйнемъ». В ней все, что осталось от истории моего рода: медная пуговица от кирасирского колета, пожелтевшие фотографии, письма, зачитанные до дыр, да растрепанное Евангелие с ятями. То самое, которым в безбожном 1934-м мою бабушку тайно благословили на брак с моим дедом — юным красным лейтенантом. Как мало знаем мы о своей семье, о своей стране, о себе…