Игорь Осовин - Зловещие тайны Антарктиды. Свастика во льдах

Надо понимать, что концепция Чёрного Солнца не является этаким заклинанием, фетишем. Чёрное Солнце на самом деле – это явление из области точных наук, в частности – физики. Чёрное Солнце – это холод, имплозивный вихрь, это – источник энергии в том виде, как это описывали в своих работах Виктор Шаубергер или Карл Шапеллер. Эта энергия генерируется и концентрируется, оставаясь, тем не менее, такой же холодной, как и межзвёздное пространство. Чёрное Солнце генерирует, производит энергию в виде космического, гамма– и рентген‑излучения.

Несмотря на многочисленные утверждения о безумных «нацистских сумасшедших» от науки, этих «дикарях» из псевдонаучного нацистского племени «мумба‑юмба», Чёрное Солнце является вполне реальным явлением и представляет собой наиболее мощный источник энергии в нашей Галактике.

Сорок лет спустя после того, как формально орден СС приказал долго жить, астрономы и в самом деле обнаружили Чёрное Солнце в центре нашей Галактики. Правда, в наши дни люди знают его под другим именем – «чёрная дыра». Чёрная дыра – это центр большого спиралевидного вихря звёзд, который втягивает в себя материю и энергию, генерируя при этом излучение энергии по своей периферии.

Этот колоссальный механизм, вращающийся во Вселенной, состоит из звёзд, планет, астероидов, комет, метеоров, энергетически связанных друг с другом. Чёрное Солнце (или – «чёрную дыру») фактически можно воспринимать как часть этой огромной галактической машины, в которой оно выполняет роль своего рода сердца. С помощью центростремительных сил содержащаяся в нашей Галактике энергия как бы «всасывается» Чёрным Солнцем, – утверждает Генри Стивенс.

В противовес этому действуют центробежные силы, выплёскивающие энергию Чёрного Солнца вовне. Эти вихревые потоки энергии, невидимые для человеческого глаза, буквально пронизывают всё вокруг нас и являются своего рода дверью в другое измерение, в иную реальность. Эта имплозивная энергия, работающая по принципу взрыва, направленного внутрь, а не вовне, и есть та самая жизненная энергия, на основе которой немцы собирались выстроить здание своей «новой науки». Не исключено, что именно эти принципы и должны были приводить в движение «летающие тарелки» III Рейха.

А теперь вопрос: вы когда‑нибудь встречали в так называемых серьёзных, солидных средствах массовой информации указания на связь разработок немецких учёных времён Второй мировой войны с тем, что происходило после войны и происходит в наши дни в области современных научных исследований и внедрения новых технологий? Конечно, вы этого не встречали.

Политическая реальность в мире такова: принято считать, будто в III Рейхе не было разработано ничего, сколь‑нибудь стоящего и заслуживающего внимания в технологическом и научном плане. Если же найдётся желающий озвучить подобную крамолу, для него фактически это будет актом профессионального самоубийства вне зависимости от того, чем он занимается: издаёт газету, снимает кинофильмы, занимается авиаперевозками или научными исследованиями.

Если вы захотите порассуждать на эти темы (написать книгу или статью, снять кинофильм), ни один «политически корректный» издатель или кинопродюсер не свяжется с вами. Во всяком случае, так обстоит дело в англоязычных странах.

СМИ и иные средства массовой коммуникации даже не пытаются дать ответы на более чем резонные вопросы. А любого, кто попытается изучать эту проблему, объявят как минимум неонацистом.

В деле изучения феномена НЛО этот принцип замалчивания и навешивания ярлыков виден наиболее зримо. Более 50 лет неопознанные летающие объекты исследовались исключительно с точки зрения того, что они имеют инопланетное происхождение, хотя, как я уже говорил выше, – пишет Генри Стивенс, – есть очень много вполне достоверных и разумных объяснений, согласно которым выходит, что НЛО – дело рук человеческих.

И как, спрашивается, нам относиться с этой точки зрения к средствам массовой информации? Как нам относиться к многочисленным организациям, фондам, правительственным и частным структурам, которые на протяжении уже не одного десятка лет замалчивают «неправильные» знания и «неправильную» информацию? Почему, в самом деле (вне зависимости от того, как именно каждый из нас относится к нацистам и нацизму), мы должны и далее позволять этим «неангажированным чемпионам правды» по‑своему трактовать проблематику происхождения НЛО, не говоря уже о науке, основанной на совершенно иных физических принципах? Только лишь потому, что говорить об этом откровенно и правдиво они считают «политически некорректным»?!

Принято считать, что в общественном мнении США средства массовой информации обладают гораздо большей силой, нежели все три ветви власти Соединённых Штатов (законодательная, исполнительная и судебная), вместе взятые. Что СМИ, могущие колоссально воздействовать на умы людей, способны бросить вызов любой пропагандистской кампании, инициированной правительственными структурами. Отчасти так оно и есть. Любой трезвомыслящий человек может привести немало примеров того, как в последние десятилетия СМИ радикальным образом влияли на изменение политики властей.

Но, говоря о тенденциозности СМИ, об их стремлении соблюсти «политкорректность», – замечает Генри Стивенс, – необходимо упомянуть и второе препятствие, с которым нам приходится сталкиваться тогда, когда мы пытаемся докопаться до истины. Имя этому препятствию – культ тайны, секретности, который исповедует наше правительство.

Ренато Веско понял это одним из первых. В своей книге «Перехватить, но не стрелять!», впервые вышедшей в Италии в 1968 году, он изложил принцип, который впоследствии некоторые исследователи окрестили как «доктрина Веско»: та или иная секретная технология III Рейха никогда не станет достоянием гласности, если ею обладает всего лишь одна страна из четырёх бывших «союзников» по антигитлеровской коалиции (США, СССР, Великобритания и Франция).

Ренато Веско об этом говорит следующее: «Фактически о том или ином виде нового, революционного оружия или технологии, которые разрабатывались в Германии в тот период, мы узнавали лишь тогда, когда эта технология или оружие попадало в руки одновременно двум, трём, или сразу четырём из оккупационных держав».

Невольно создаётся ощущение, что любое правительство хранит те или иные тайны ради, собственно, сохранения тайны. В любом случае, когда у граждан возникает «потребность знать», заинтересовавшая общество информация очень часто сразу же обретает гриф секретности. А самим гражданам, с точки зрения правительства, вообще не надо знать то, что им знать как бы не положено.