Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6394 ( № 47 2012)

- Вы и лекции почитать успели в МГУ, и редактором в нескольких изданиях поработали. Что ещё осталось неосуществлённым?

- Очень многое: пока не осуществил постановку своей драмы из жизни Тургенева, не поставил оперу и балет в Большом театре по темам "Гильгамеша", не сочинил никакой музыки, не снял ни одного фильма (хотя сам снимался в разных).

- Не слишком ли много всего для одного человека?

- Это не мне судить. Я старался заниматься только тем, что интересно, любимой работой - и делать только то, что за меня не сделают другие в науке, литературе и искусстве. Сотни статей в области художественной критики были отчасти результатом голодных для учёных 90-х годов: я зарабатывал рецензиями в журнале "Огонёк". Кстати, критика моя тоже началась с "Литературной газеты" - после выхода альманаха "Кукареку" ко мне пришли брать интервью из "ЛГ", а кончилось тем, что там вышли первые публикации о книгах Гайто Газданова и Всеволода Некрасова. Я был редактором в "Весёлых картинках", делал там новый журнал "Пампасы". Когда жить стало чуть лучше, ушёл оттуда, создал два своих журнала в сети Интернет: "Русская жизнь" на домене "Хронос" и "Электронные пампасы", где стараюсь публиковать стихи, рассказы и статьи своих друзей и те, что приходят к нам самотёком. В издании журналов мне помогают Игорь Фунт из Вятки, Татьяна Куцубова из Тарусы и Голя Монголин из Томска - без их поддержки я бы не сделал и десятой части: когда работаешь с единомышленниками, возникает не аддитивный, а кумулятивный эффект усиления результата.

Беседу вёл Игорь ПАНИН

Три обязательных вопроса:

- В начале ХХ века критики наперебой говорили, что писатель измельчал. А что можно сказать о нынешнем времени?

- Большое видится на расстоянии: измельчал ли Бунин, когда написал в 70 лет цикл "Тёмные аллеи", или Газданов, который работал шофёром ночного такси и писал изумительные романы? Это мы увидим лет через 10-20, кто тут измельчал[?] Вообще же есть проблема личности, мельчает и сереет род людской в обществе потребления, мельчает и читатель, а взамен писателей появляются какие-то производители жвачки для глаз на потребу толпы. Но это вечная тема: мы было дожили до момента, когда "Пушкина и Гоголя с базара понесли", а теперь опять наступила очередь "милорда глупого"[?]

- Почему писатели перестали быть "властителями дум"? Можете ли вы представить ситуацию "литература без читателя" и будете ли продолжать писать, если это станет явью?

- Литературе не следует нести малоподъёмный груз идеологии, достаточно создавать поле смыслов, в котором читатели будут находить своё. Нужна кодификация новой реальности, описание такого рода, как было с "Тёмными аллеями" Бунина, когда читатели находили близких себе по духу людей, признавались в любви одним и тем же ситуациям и персонажам. Вспомним "Чистый понедельник" - это знак из кода русской культуры. В этом смысле настоящая литература - дело глубоко интимное, отчасти семейное, и никогда не переведутся читатели, как не переведутся слушатели: наши дети и близкие. И главное здесь - не быть занудой, не желать чрезмерной власти, тем более, над их мыслями и чаяниями.

- На какой вопрос вы бы хотели ответить, но я его вам не задал?

- Я хотел бы сказать пару слов о серии "Для тех, кому за 10", которую веду как автор проекта в издательстве "Жук" ("Живая и умная книга"). Здесь мы издаём вещи современных писателей, которые могут быть интересны взрослым и детям, которые позволяют сблизить поколения, понять друг друга детям и родителям, что родились при разном государственном строе, в разной реальности. Вышли уже книги Сергея Георгиева, Ксении Драгунской, Ольги Колпаковой. Сейчас готовится книга Александра Дорофеева, о котором Владимир Салимон сказал: "Совершенно несправедливо считать Дорофеева только детским писателем, хотя, быть может, нет лучше занятия, чем писать и рисовать для детей, нет выше одобрения, чем быть принятым этой очень непростой читательской аудиторией. Саша быть "детским", кажется, не возражает. А я вот думаю - как же так! А как же мы, взрослые, сильно повзрослевшие дети минувшей эпохи? Разве нам не нужны хорошие, даже очень хорошие книги? Ответ есть, я нахожу его без труда, когда читаю дорофеевские книги вместе со своим внуком Ваней, чувствуя, как его плечо упирается в моё. Мы делим Дорофеева по-братски". Моя мечта - чтобы это братство читателей соединяло поколения и образовывало незримую "дней связующую нить" и чтобы все книги в нашей серии решали эту непростую задачу легко и непринуждённо, каждая по-своему - но с неизменным художественным вкусом.

ЧТОБЫ ПОМНИЛИ

В столице Северной Осетии, Владикавказе, в историческом центре, появилась достопримечательность - памятник Булгакову. Бронзовую статую установили недалеко от дома, в котором жил сам Михаил Афанасьевич. Автор памятника - заслуженный художник России и Северной Осетии Станислав Тавасиев. Примечательно, что Булгаков изображён не один. Рядом с ним присоседился кот Бегемот, герой знаменитого романа "Мастер и Маргарита". Владикавказ для установки памятника выбран неслучайно. Именно здесь Булгаков начинал свою журналистскую, драматургическую и писательскую деятельность и очень многое сделал для развития театра в этом городе.

Запоздалое восхищение

Наблюдения и заметы

Недавно в одной статье мне потребовалось привести отрывок из армянского народного эпоса "Давид Сасунский". Так как статья была на русском, сочла правильным перевести не самостоятельно, а воспользоваться уже изданными переложениями, естественно, ссылаясь на переводчика. Под руку попалась версия "Давида Сасунского" писателя Наири Зарьяна в переводе Н.М. Любимова. С интересом просмотрела книгу - и в какой-то момент поймала себя: на другом языке читаю с детства знакомый мне эпос моего народа так, как будто это один из многих вариантов, написанных разными авторами на армянском языке: "Если я выйду отсюда, земля меня не удержит. Мир на кривде стоит. Мир полон зла. Когда мир будет разрушен и создастся вновь, когда ячменное зерно будет величиною с орех, когда пшеничное зерно будет величиною с ягоду шиповника - лишь тогда я получу повеление выйти отсюда".

Можете представить моё изумление тем, что сто раз прочитанные мною во многих интерпретациях строки волновали меня до слёз, когда читала их на другом языке. Настолько дышал и звучал текст по-армянски, настолько точно были переданы ощущения, что в первую секунду это даже шокировало.

Будучи сама переводчиком с десятилетним стажем, сразу же поняла, что тут имеешь дело с высококлассным мастером. Поискала, естественно, с помощью всезнающего Интернета, нашла и с большой досадой выяснила, что из всемирной литературы много произведений прочитала именно в переводе этого мастера - Николая Михайловича Любимова, но как-то особенно не интересовалась им. Я почувствовала обиду от того, что с издательской точки зрения во многих отношениях безукоризненных советских изданиях имена переводчиков указаны как бы вскользь: "Перевод с французского Н. Любимова"[?] Поди знай, кто такой Н. Любимов[?] А ведь благодаря ему русскоязычный читатель соприкасался со всемирной литературой. Добавьте ещё и опосредованные переводы - сделанные с его русского на национальные языки, и фантазии не хватит представить, сколько страниц прекрасной литературы дарил Любимов миллионам читателей. Как несправедливо! Получается, что в те времена переводчик ценился, как разведчик: делай важнейшую работу, но оставайся невидимым. А ведь художественный перевод - это великое искусство и бесконечный кладезь познаний. Недаром один из главных праздников Армянской апостольской церкви ещё с V века - "Таргманчац тон" (Праздник переводчиков), который до сих пор отмечается в Армении в первой декаде октября. Знали же и чтили наши предки истинных сеятелей знаний!