Газета Завтра Газета - Газета Завтра 419 (50 2001)

В "Воинском артикуле" в главе "О страхе Божием" сказано: "Кто имени Божию хуления приносит, и оное презирает и службу Божию поносит, и ругается слову Божию и Святым Таинствам, а весьма в том он обличен будет, хотя сие в пьянстве или трезвом уме учинится: тогда ему язык раскаленным железом прожжен, и потом отсечена глава да будет".

Хорошо бы этот параграф, пусть даже условно, но применять сегодня к хулителям Петра-Исапостола, которые не могут простить ему своей безродности, двусмысленности и духовной расслабленности.

Главный бич сегодня, разлагающий флот и армию, — это мерзкое сквернословие и мат. Последний всегда есть оскорбление собственной матери и покровительницы Руси — Божией Матери.

Исапостол Петр уже тогда ощутил угрозу для вооруженных сил и общества от ублюдочного сквернословия, которое партийное быдло подавало как признак "народности".

Артикул 4. "Кто Пресвятую Матерь Божию, Деву Марию, и святых ругательными словами поносит, оный имеет, по состоянию его особу, хуления, телесным наказанием, отсечения сустава наказан, или живота лишен быть".

Артикул 5. "Ежели кто слышит таковое хуление и в принадлежащем месте благовременно извету не даст, оный имеет, по состоянию дела, яка причастник богохуления, живота или пожитков лишен быть".

Не артикулы, а музыка врачующая. Не Устав, а живая вода для народа. Забыв наставления Отца Отечества, общество неминуемо породило салонных барчуков-славянофилов, родоначальников безответственной болтовни. Белые офицеры говорили, что "Россия погибла от болтовни".

В Артикуле 6, наконец, Царь-Отец грозит: "А ежели слова оного ругателя никакого богохуления в себе не содержат и токмо из легкомыслия произошли, а учинится то единожды или дважды: тогда имеет преступитель четырнадцать дней в железы заключен быть, и жалованье его на месяц в шпиталь вычтено, или гонянием шпицрутен наказан, а в третие аркибузирован (расстрелян) быть".

Никто в истории не любил свой народ так, как святорусский император Петр I, и никто, пожалуй, не знал его, этот народ, лучше Помазанника-адмирала.

СЕГОДНЯ НАД РАЗВИТИЕМ ФЛОТА ТРУДИТСЯ20 высокотехнологических отраслей промышленности. Все наши города на побережьях морей, озер и на реках. Россию омывает 13 морей. Сухопутная граница страны в два раза по протяженности уступает морской. Какие еще нужны доказательства национальной стратегии? Вся будущность России на морях. Вся страна должна созидать на тысячах направлений. Но народ-моряк призван все усилия соединять в интересах флота.

Моряки и есть символ единства всех сил общества.

Первый линейный корабль на Руси Петр Великий построил на своей Родине, в Москве — то была Сухарева башня, возведенная специально "под вид корабля" с палубами, форштевнем, кормой и мачтой для Андреевского флага. Там разместилась Навигацкая школа, которая стала родоначальницей всех военных училищ России, всех ее университетов и академий. Мы десять лет сладострастно рассказываем о ворах, сделали телевидение школой сексострадальцев, но мы, расслабленные патриоты, не способны восстановить даже Сухареву башню. Бывшая Колхозная, ныне вновь Сухаревская площадь, для начала должна бы стать "Площадью морской славы".

Если в нас есть еще достоинство и силы и мы не стали рыночниками без родства, то должны воспринять "катастройку" и развал Союза, подобно немцам после Йены, как подарок Судьбы и признак неизреченной любви к нам Господа, который, быть может, в последний раз вразумляет нас и призывает вспомнить, что —

"Бог сотворил Россию только одну. Она соперниц не имеет!"

"ТОКМО ФЛОТОМ" — ЭТИ ДВА СЛОВА, ВЫБИТЫЕ НА МЕДАЛИв честь победы в двадцатилетней Северной войне над Швецией, можно назвать заветом Исапостола-Царя будущим поколениям России, и прежде всего всем ее руководителям. Более того, любой политик может быть избран главой России только после того, как он заявит о верности этому завету святого Отца нашего Отечества, Царя-адмирала. И не только объявит, но и докажет всенародно, что он понимает во всей глубине смысл, заключенный в этих двух словах.

Вещие слова, отчеканенные на победной медали национального Учителя Петра, стоят того, чтобы их привести полностью: "Конец сей войне таким миром получен ничем иным токмо флотом, ибо землею никаким образом достигнуть было того невозможно".

Ни один историк верно не осмыслил до сего дня, почему Петр I после поездки в Европу перенес основное направление удара с Черноморского театра на Балтику. Инстинктом величайшего государственного мужа, а в этом качестве на Земле ему не было равных, он осознал, что Россия может всем напряжением сил возвыситься только при его жизни. Для этого он, Царь, должен выбрать сильнейшего из возможных соперников, как это делала уже двести лет до него Великобритания. Черчилль говорил, что Англия выбирает уже 400 лет сильнейшего в мире соперника и усилием воли всех сословий побеждает его и тем утверждает себя первой державой, как бы проведя нацию через жесточайший отбор. Петр понял, что если он будет возиться в начале пути с азиатской лоскутной османской ордой, которую будут подзуживать и снабжать недруги, он может упустить исторический для Дома Троицы шанс. Кстати, первый кафедральный собор Петр I воздвиг во имя Живоначальной Троицы, как и в день Троицы основал Петербург, положив в основание града Святого Петра мощи Андрея Первозванного. И на Троицкой площади в честь окончания Северной войны перед храмом Троицы Сенат провозгласил его "Императором, Великим и Отцом Отечества". И именно Троице-Сергиева Лавра укрывала юного Петра и спасла жизнь Царю во время кровавых стрелецких бунтов.

И Помазанник-бомбардир выбрал сильнейшего из соседей. Швеция располагала 60 линейными кораблями и фрегатами и 800 торговыми судами, а армию ее выпестовал еще великий Густав-Адольф.

Ко времени Петра I на Руси, по сути, не было ни одного подданного (не считая дипломатов), который видел бы своими глазами военный флот. К концу же царствования Императора-адмирала Святая Русь приобрела, наконец, заповеданный ей Святой Троицей образ Морской Руси: на Балтике реяли 48 вымпелов линейных кораблей и 800 галер.

Нет никаких сомнений: если бы не смерть, Петр Великий, наш Отец, следующим ударом вернул бы Царьград и открыл Босфор. Эта задача была по силам и Анне Иоановне, и дочери его Елизавете Петровне, а тем более Екатерине II. Последняя обязана была довершить дело Петра, но не сделала этого. Величайший из государственных мужей Алексей Орлов-Чесменский отказался от службы, когда императрица запретила ему одним ударом взять Константинополь. Светлейшего Потемкина срезали на финише замыслов. А после Потемкина дух решимости начал угасать в русском обществе и усиливался атеизм. Еще сто лет крались к Царьграду через Балканы и Малую Азию, осыпая себя звездами после побед над Оттоманской Портой, избивая "больного человека Европы".