В. Гартевельд - Песни каторги.
- Название:Песни каторги.
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Salamandra P.V.V.
- Год:2012
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
В. Гартевельд - Песни каторги. краткое содержание
«Славное море, священный Байкал», «По диким степям Забайкалья» — сегодня музыкальная культура непредставима без этих песен. Известностью своей они обязаны выходцу из Швеции В. Н. Гартевельду; этот композитор, путешественник и этнограф в начале XX в. объехал всю Сибирь, записывая песни каторжан, бродяг и коренного сибирского населения. Концерты, на которых исполнялись обработанные Гартевельдом песни, впервые донесли до широкой публики сумрачную музыку каторжан, а его сборник «Песни каторги» (1912) стал одним из важнейших источников для изучения песенного фольклора сибирской каторги. В нашем издании полностью воспроизводится сборник В. Н. Гартевельда «Песни каторги» с приложением очерков о тюремных и каторжных песнях этнографа и писателя С. В. Максимова, литератора и ученого Н. М. Ядринцева — сибирского «сепаратиста» и острожника — а также «короля фельетона» В. М. Дорошевича, совершившего в 1897 г. поездку на сахалинскую каторгу.
Песни каторги. - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
28
На Волыни об этом событии рассказывает народная песня:
Ой ты, Кармелюк, по свету ходишь,
Не едну девчину с ума сводишь,
Не едну девчину, не одну вдову
Белолицу, румяну ще-й черноброву!
Ой ты, девчина, ты чорнявая,
Ой де-сь ты мине приваду [50] дала?
Бо дай ты так знав з сеней до хаты,
А як знаю чим чаровати:
Ой у мене чары оченьки кари,
А в мене отрута [51]в городе рута!
Пишов Кармелюк до кумы в госте,
Покинув платья в лесе при мосте:
— Ой, кумцю, кумцю, посвоимося [52],
— Дай горилочки да напиемося.
«Ой раду, раду, ходим до саду,
Нарвемо грушок повен хвартушок [53],
Сядемо соби под яблонею,
Будем пити мед за горелкою,
Прийде чорнява, пидем гуляти!»
— Скажи ж, дивчина, як тебе звати,
— Що б я потрапив [54]до твоей хаты!
«А мене звати Магдалиною,
А моя хата над долиною,
А моя хата снопками шита [55],
Прийди Кармелюк, хочь буду бита,
Хочь буду бита — знаю за кого:
Пристало серденько мое до твого!»
Ой сам я дався з света сгубити
Що я и сказав куле [56]святити.
Сама ж ты дала до двора знати,
Шоб мене вбили у твоей хате!
29
В России поют: Своей родины бежал.
30
В России прибавка:
На кого же ты покинул
Мать родную и отца?
(Или:
Ты спокинул, ты оставил
Ты старушку свою мать,
Отца свово старика!)
— «Уже некому мальчишку
Меня было научить,
А теперича мальчишку,
Меня поздно научать!
Уж и жил я, веселился,
Но имел свой капитал;
Как и этот капитал
Весь я пропил, прогулял
(Дальше: «во неволю жить» и проч.)
Или: «Жил бы, жил бы, веселился,
Капиталец свой имел;
Капиталец миновался,
Во неволю жить попал.
31
Вм. офицера — писарь с требыем идет, нам указы выдает, собираться скоро в поход.
32
В России эта трагическая сцена размалевана иначе:
Свет небесный во сияньи:
Барабаны зорю бьют,
Барабан зорю пробьет,
Вундер двери отворяет:
Писарь с требою идет;
Он по требованию кличет,
Нам к суду идти велят.
Взяли сумки, помолились
И отправились себе…
Нас в карету посадили
И с конвоем повезли…
Или: Взяли сумки — подхватили
И в поход скоро пошли,
Торбан, торбан покатился.
Что за чудна за карета!
Сдивовался весь народ,
Что кругом конвой идет.
У родных сердца забьются,
Слезно плакали об нас,
Слезно плакали об нас,
Отправляли в Сибирь нас.
Здесь и конец — как мы выше сказали — российскому изделию. Сибирские арестанты не задумались над описанием дальнейшей картины и изобразили ее в последнем придатке к песне. По словам сибирских арестантов, песня эта сочинена в конце 40-х годов нынешнего столетия, и основная канва ее приписывается, как сказано нами, разбойнику Гусеву.
33
В известной русской песне: «Уж как пал туман на сине море», мотив этот повторяется в конце с таким вариантом:
«Молодой жене скажите мою волюшку —
На все ли на четыре сторонушки,
Малым детушкам благословеньице».
34
В России вариант:
Как у нас в роду воров не было,
Ни воров у нас, ни разбойничков.
35
Известны еще длиннейшие вирши: «Позвольте вспомнить про былое» и проч. и «На дворе шумела буря, ветер форточкой стучал»; «Я видел, как в стране чужой моих собратьев хоронили» и пр., все неудачные попытки, рассчитывающие на дальнейшее развитие тюремной песни, но пользующиеся некоторым успехом только в военных каторжных тюрьмах. За ними одно досадное право — вытеснять мало-помалу самобытные перлы народного творчества. Из известных романсов пробрался в тюрьмы между прочим варламовский: «Что не ветер ветку клонит».
36
Конец в этой песне выкраден из известной народной:
Ах ты, ночь ли ночь,
Ночка темная, Осенняя бурная, —
с тою отменою, что мерный стих народной обменен на искусственный стихотворный. В подлиннике так:
Перейди, сударушка, на мою сторонушку.
Рада бы я перешла — переходу не нашла.
Переходочек нашла — лежит жердочка тонка,
Жердочка тонка — речка глубока.
37
В России вариант:
Он ножками трясет
Да мережки плетет.
38
Т. е. очень бойко, — как объяснил песельник.
39
Осенью бродяги принуждены идти в деревни и там попадаются или просятся в остроги.
40
Смотри бродяжескую песню в статье о бродягах.
41
Вполне приведена эта песня у г. Максимова.
42
Параша, как говорят, была любовница Маршалева.
43
В целике, в сумете.
44
Платоша — сын, убивший отца. Он едет справляться о трупе на замерзшей реке; но его тут застают ребята, рубившие лед, и слух об убийстве распространяется.
45
См., между прочим, замечания г. Максимова, ст. 380 т. 1 «Сибирь и каторга».
46
Мы уверены, что чуткие к народной песне музыканты, как напр. г. Балакирев, нашли бы в такой песне глубокий музыкальный смысл.
47
Помещена в первый раз у г. Грицко в «Современнике», также у г. Максимова.
48
* Об этом событии на каринских промыслах, где в одно время было согнано множество каторжных и где они умирали от голода и тифа, говорится и у г. Максимова. См. «Сибирь и каторга», част. III «История каторги».
49
Бумажная материя.
50
Приманку, приворотное
51
отрава
52
будем свои
53
передник
54
нашел путь
55
обложена связками (обыкновенно коноплями)
56
пули. Стихи 6-11 разговор с девушкой; Кармелюк идет к куме, у которой были тайные свидания его с девушкой; ст. 14–21 — разговор с кумою; ст. 22–29 — разговор с девушкою в доме; ст. 30–33 — песня от лица Кармелюка, жившего, по народному преданию, в начале нынешнего столетия. По образцам прошлых веков и по обычаям времен колиевщины, песня эта также намекает на гайдамака-характерника, знавшегося с нечистою силою и умевшего зачаровывать направленные на него пули. Освящать пули в противодействие чарам было в обычае у казаков времен колиевщины.
57
В Москве урочище: место старых казней.
Комментарии
1
У песни вариант:
Били доброго молодца на правеже
На жемчужном перехрестычке [57]
Во морозы во хрещенские.
Во два прутика железные.
Он стоит удаленький, не тряхнется,
И русы кудри не шелохнутся,
Только горючи слезы из глаз катятся.
Наезжал к нему православный царь,
Православный царь Петр Алексеевич.
Не золотая трубынька вострубила,
Не серебряна сыповочка возыграла,
Тут возговорит царь Петр Алексеевич:
«Вы за што добротнова казните?
Бьете-казните казнью смертною?»
Тут возговорят мужики приходские:
«Уж ты гой-еси, православный царь,
Царь Петр Алексеевич!
Мы за то его бьем-казним:
Он покрал у нас Миколу-то Можайскова
И унес казны сорок тысячей».
Тут возговорит добрый молодец:
«Уж ты гой-еси, православный царь,
Православный государь Петр Алексеевич,
Не вели меня за слово казнить-вешати,
Прикажи мне слово молвите,
Мне себя, добра молодца, поправите,
Не я покрал у них Миколу-то Можайскова,
И не я унес у него золоту казну,
А покрали его мужики-кашилы.
Только случилося мне, доброму молодцу,
Это дело самому видети.
Гулял я, молодец, по бережку
На желтом песку, при мелком леску,
И увидел, что они делят казну,
Не считаючи делят — отгребаючи.
У меня, у молодца, сердце разгорелося,
Молодецкая кровь раскипелася,
Ломал я, молодчик, мостовиночку дубовую,
Перебил я мужиков до полусмерти,
Иных прочих чуть живых пустил
И взял я у них золоту казну.
Взявши казну, стал пересчитывать:
Насчитал казны сорок тысячей».
Тут не золота трубынька вострубила
Не серебряна сыповочка возыграла,
Как возговорит надежа — православный царь,
Православный государь Петр Алексеевич:
«Ты куда такову казну девал?»
Тут возговорит добрый молодец:
«Уж ты гой-еси, православный царь,
Православный царь, Петр Алексеевич,
Прогулял я во кружале
Со голытьбою со кабацкою!»
Интервал:
Закладка:
