Чарльз А. Капхен - Закат Америки. Уже скоро

В тридцатые годы США оставались стратегическим наблюдателем, безучастным к набирающим силу милитаристским режимам в Германии и Японии. Только бомбардировка японцами Перл-Харбора заставила американцев вступить в уже давно начавшуюся Вторую мировую войну. Впрочем, война послужила Рузвельту подспорьем в создании новой модели международного присутствия, вооружив неоспоримым доводом в пользу того, что Соединенным Штатам необходимо предпринять срочные шаги в целях как поражения стран «Оси», так и поиска послевоенного механизма сохранения мира. Если бы Германия и Япония не угрожали благосостоянию Америки посредством возможного установления контроля над большинством промышленно развитых стран, Соединенные Штаты могли бы остаться в своем удобном «панцире».

Несмотря на американский вклад в победу союзников и уверенное вхождение США в ООН, совершенно не очевидно, что интернационалистский дух, окрепший в ходе войны, сохранился бы, не возникни вскоре угроза со стороны Советского Союза. После окончания войны подобные настроения, бесспорно, начали угасать. В течение следующих двух лет отчисления на оборону сократились с восьмидесяти одного до тринадцати миллиардов долларов, а численность вооруженных сил — с двенадцати миллионов ста тысяч до одного миллиона шестисот тысяч человек. Пытаясь заручиться поддержкой для оказания экономической помощи союзникам, президент Трумэн столкнулся в Конгрессе с оппозицией. И когда стало ясно, что Советский Союз становится противником Соединенных Штатов, администрации пришлось прибегнуть к тактике запугивания, чтобы получить общественное одобрение программ сдерживания распространения коммунизма.

В марте 1947 года во время представления своей доктрины Трумэн намеренно преувеличил советскую угрозу. Необходимо было всколыхнуть общественность. Чтобы заручиться поддержкой внешнеполитических планов противостояния Советскому Союзу, говорил Трумэн своим советникам, потребуется проведение «величайшей агитационной работы, с которой когда-либо сталкивался президент». Историк Джон Гэддис, специалист по «холодной войне», назвал доктрину Трумэна «формой шоковой терапии, отчаянной попыткой администрации президента побудить Конгресс и американский народ принять бремя мирового лидерства». [299] Truman cited in Howard Jones, «„A New Kind of War“: America's Global Strategy and the Truman Doctrine in Greece» (New York: Oxford University Press, 1989), p. 43; and Gaddis, «The United States and the Origins of the Cold War», p. 351.

Попытки Трумэна имели успех. Экономическая помощь союзным государствам, перевооружение и расширение ООН получили общественную поддержку. Трумэн оказался великолепным агитатором. Oн разжег антикоммунистические настроения и подготовил почву для развертывания сенатором Джозефом Маккарти кампании по прекращению в стране «антиамериканской» деятельности. Однако помимо крайностей, деятельность администрации Трумэна — вкупе с растущей агрессивностью СССР, победой коммунистов в Китае в 1949 году и испытанием Москвой в том же году атомной бомбы — способствовала образованию устойчивого внутреннего консенсуса в отношении американского участия в глобальных процессах.

Вьетнамская война расколола это согласие, побудив американское общество усомниться в пользе глобального участия в мировых процессах, и ослабила международное присутствие, набиравшее силу с начала «холодной войны». Если в 1964 году с утверждением о том, что «Соединенные Штаты должны заниматься своим делом в рамках международных программ, предоставив другие страны самим себе», соглашалось лишь восемнадцать процентов граждан, то к 1974 году с этим утверждением соглашался уже сорок один процент опрошенных. [300] Survey conducted by the Gallup Poll and Potomac Associates, as reported in William G. Mayer, «The Changing American Mind: How and Why American Public.Opinion Changed Between 1960 and 1988» (Ann Arbor: University of Michigan Press, 1992), p. 65. Именно в такой нестабильной политической обстановке президент Ричард Никсон пошел на ослабление напряженности с Советским Союзом и установление связей с Китаем. Кроме того, Никсон предложил собственную доктрину, согласно которой Америка должна была снять с себя часть внешних обязательств, предполагая, что союзные государства в случае возникновения внешней угрозы будут больше полагаться на собственные силы. [301] «Доктрина Никсона» подтверждала международные обязательства Америки и гарантировала союзникам «ядерный щит». Никсон также заявлял, что «в случае любой другой агрессии мы окажем необходимую военную и экономическую помощь в полном соответствии с условиями двусторонних соглашений. Но нам должны представить действительно вескую причину, чтобы мы согласились послать в страну, которой угрожает агрессия, свои войска». О «доктрине Никсона» см.: Charles A. Kupchan, «The Persian Gulf and the West: The Dilemmas of Security» (Boston: Allen & Unwin, 1987), p. 31–40. Таким образом, если отрицательная реакция на войну во Вьетнаме и дала импульс более гибкой дипломатии, она так и не смогла коренным образом изменить отношение к американскому международному присутствию. Продолжающееся разделение Запада и Востока, советское вторжение в Афганистан в 1979 году и необходимость в подавлении коммунизма держали американцев в тонусе.

Теперь, когда «холодная война» позади, Советского Союза нет, а коммунизм борется за выживание лишь в горстке стран, Америка должна выработать новую модель международного присутствия, соответствующую новому миру. В свете событий 11 сентября 2001 года многие обозреватели поспешили заявить, что атаки на Нью-Йорк и Вашингтон вызовут ту же реакцию, что и атака японцев на Перл-Харбор в 1941 году, а схватка с терроризмом будет способствовать формированию новой модели американского международного присутствия. Однако логика говорит об обратном.

Борьба против терроризма будет долгой и трудной, и общественность не всегда сможет контролировать способы ее ведения. С другой стороны, несмотря на то, что военная составляющая — наиболее видимый элемент борьбы — имела в Афганистане успех, применение силы не всегда возможно. Таким образом, успех трудноизмерим, причем сохранится риск постепенного трансформирования патриотических настроений в обществе в полное безразличие. Более того, если Америка все-таки предпримет какие-то антитеррористические действия, она, вероятнее всего, будет действовать в одиночку, вне рамок международных институтов, для создания которых она так много сделала после окончания Второй мировой войны. Теперь Америка с большей бдительностью охраняет собственные границы, побережья и общественные места. И если террористические атаки на американские цели за рубежом или: внутри страны продолжатся, голоса в пользу сокращения международного присутствия, вполне возможно, станут громче. Отцы-основатели неоднократно задавали вопрос: почему Америка должна отвлекаться на чужие территории и проблемы, если подобные шаги в конце концов оборачиваются неприятностями для нее самой?