Виктор Илюхин - Обвиняется проезидент

Неуместным нагромождением фраз можно назвать рассуждение Бакатина В. в печати и о приоритете международного права над национальным, о мнении ООН в пользу суверенитета государств. Все это мне хорошо известно, ибо с международным правом приходилось сталкиваться не один год. Вадим Викторович ломится в открытую дверь, может, впервые открывая для себя то, что давно известно другим.

Нельзя оспаривать суверенного права республик на их выход из Союза. Речь идет о другом. Выход должен основываться на строгом волеизъявлении народа и осуществляться в установленном законом порядке. Этот порядок, чего Бакатин не знает, определяется не международным правом, а правом каждого федеративного государства.

Оправдывая допущенные Горбачевым нарушения Конституции СССР, Трубин и Бакатин постоянно ссылались на переходный период в жизни нашего общества. Но такая ссылка просто неуместна. Переходный период не есть период беззакония. И нельзя было допускать, чтобы в этот период Союз был разрушен и растаскан. История, потомки нам этого не простят.

Меня поразили правовым невежеством утверждения Бакатина о превышении мною служебных полномочий, а также его бравада: дескать, он, получив от меня дело в отношении Горбачева для расследования, сразу же возвратил его Трубину.

Что касается моих действий, то они сооветствуют требованиям уголовно-процессуального законодательства.

В содеянном Горбачевым М. С. я усмотрел признаки преступления и в соответствии со ст. 108, 112 УПК РСФСР возбудит уголовное дело. Действительно, прокуратура не осуществляет надзора за деятельностью Верховных Советов, президентов, Госсовета. Мы не вправе опротестовывать их решений. Но если президент, а он тоже и в первую очередь гражданин, совершает преступлные деяния, мы обязаны решить вопрос о его ответственности независимо от того, что он занимает столь высокий пост. Содеянное Горбачевым во время работы Госсовета 6 сентября 1991 года из сферы политической, так будем говорить, перешло в рамки уголовно-правовой сферы: нарушения законности были, были и тяжкие последствия от них.

Бакатин В. мог обжаловать мои действия вышестоящему прокурору. Он же пошел на нарушение требований ст. 212 УПК РСФСР, которая предписывает, что «обжалование полученных указаний вышестоящему прокурору не приостанавливает их исполнение… Вадим Викторович не знает закона, он допустил превышение служебных полномочий. Ему не следует заниматься толкованием правовых актов. Это не его область деятельности.

Но случай с ним весьма примечателен.

Он лишний раз подтверждает, насколько наплевательски относятся к Закону на высших ступенях власти. Насколько там сильно правовое развращение. А если это так, то можно ли ждать правопослушания от других граждан страны?

До тех пор, пока президенты, народные депутаты, министры, мэры и другие руководители не научатся и не будут свято исполнять законы, наш народ, наше общество так и будет катиться в пропасть от их волюнтаризма и губительной политики.

Добавлю: мой шаг — не сиюминутное решение, а плод долгих и горьких размышлений. Повторю, что личных выгод я здесь не искал. Моя карьера до этого складывалась неплохо и, я думаю, что не пойди я на этот шаг, она и в дальнейшем складывалась бы также благополучно. Но я уже просто не мог и как гражданин, и как прокурор, осуществлявший надзор за исполнением Законов о госбезопасности, спокойно смотреть, как на всех уровнях попирается законность. Я не мог больше смотреть, как наплевательски руководство страны относится к Конституции, и праву вообще — ведь это в конечном итоге привело к разрухе в экономике, межнациональным столкновениям, к развалу Союза, хотя народ, от имени которого сегодня говорят и действуют президенты и их команды, на референдуме 17 марта 1991 года однозначно высказался за сохранение именно Союза Советских Социалистических Республик.

Но народ обманули.

И еще об одном. К сожалению, так уж у нас повелось, что о серьезных ошибках, глубоких просчетах и беззаконии наших государственных лидеров, об их ответственности за нанесенный огромный неисчислимый ущерб обществу, народу мы начинаем говорить тогда, когда эти лидеры уходят в небытие.

А надо ставить вопрос об ответственности сейчас, при их жизни, чтобы хоть как-то избежать потерь или уменьшить их.

Если хулиган разбивает витрину, портит имущество, — возбуждается дело и виновник предстает перед судом.

Горбачев же вдребезги разнес еще не так давно могучее государство. И мы не должны молчать, ждать, когда обломки нас полностью завалят.

Меня всегда поражала наша терпимость, наша безропотность и наша доверчивость.

Мы без всякого сопротивления отдали на поругание кучке авантюристов нашу историю и наше отечество. Мы терпеливо смотрели, как семь лет разрушали нашу государственность. Смотрели и не возмущались. Не возмущаемся и сейчас, безропотно идя за новыми лжегероями, новыми лидерами, может быть, к последней своей черте.

Поэтому мне хотелось прокричать: «Люди, остановитесь, люди, встрепенитесь и задумайтесь над тем, кому вы вверили свою судьбу, почему вы сами не распоряжаетесь ею!»

Мне особо хотелось прокричать офицерам нашей армии: «Неужто среди вас уже нет Давыдовых и Рылеевых, Пестелей и Бестужевых, неужто нет декабристов? Почему вы позволили надругаться над собой, над страной, или вам звезды на погонах дороже Отечества?»

Вот почему я не только возбудил дело в отношении Горбачева, но и сделал его достоянием широкой общественности. К сожалению, расследование не состоялось по вине Трубина. Но я глубоко убежден, пройдет не так уж много времени, и еще возбудят дела против Горбачева М. С. Суд истории само собой, но кроме него должен состояться правовой суд: за кровь и слезы осетин, армян и азербайджанцев, за унижение и надругательство над некоренным населением в Молдове и Прибалтике, за утрату территорий, за развал экономики, за бедственственное положение трудового народа.

Горбачев ушел со своего поста, как он заявил, в силу сложившейся ситуации по принципиальным соображениям. Его заявление — верх лицемерия и цинизма. О каких принципиальных соображениях, идейных расхождениях можно вести речь, если их просто нет. Он ушел в отставку в силу того, что оказался ненужным, изжившим самого себя на посту государственного деятеля. Ушел один из предателей, время выгонит с исторической арены и других, тех, кто окружал его. Нельзя было без возмущения смотреть по телевидению, а потом читать в газетах его последнее заявление в роли президента страны. Горбачев вновь, как ставропольский секретарь, стоял на трибуне, а народ там, внизу. Он парил над народом, он, привыкший говорить, провозглашать курс, заниматься начетничеством и давать оценку другим, но не себе. Он остался прежним и в этот трагический для страны момент.