Гали Еникеев - Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было

То есть, выполнили, если воспользоваться определением В. В. Бартольда, «задачу, которая в таком объеме еще не предлагалась ни одному народу и которая казалась бы совершенно непосильной для полудиких монголов, между тем единство империи было сохранено не только при Чингиз хане, но и при его сыновьях и старших внуках…» ( 8, 254).

Будет, полагаю, полезным узнавать эти сведения об уровне материальной культуры монголо-татар, которые противоречат версии официальной истории о «завоевании цивилизованного мира кочевниками, целью которых были исключительно грабеж мирных оседлых народов и расширение пастбищ за счет их земель» ( 49, 74–79).

Официальные историки, например, утверждают, что у монголо-татар в начале XIII в. не было «железа для копий и сабель», ввиду того, что производство у них было представлено исключительно «малопродуктивным скотоводством» (там же).

Согласимся, что производство у монголо-татар было представлено и скотоводством тоже, только отнюдь, не «малопродуктивным», так как еще в X в., татары «вели с киданями торг коровами, баранами, верблюдами и войлоками…» ( 17, 26–27). Но ведь одно вовсе не исключает другое — занятия некоторых представителей определенного народа скотоводством, причем даже кочевым, никак не исключает, что другие представители того же народа (этноса) могут заниматься и земледелием, и ремеслами, и торговлей — учитывая уже известный нам ареал расселения средневековых татар до «эпохи монголов».

Выше упоминался факт из древних китайских летописей, что в XI в. татары «получили доступ к железу и меди и наделали себе оружия» ( 17, 165).

Также упомянутый выше араб Ибн-аль-Асир, сообщает, что «татары своими руками делают необходимое для себя оружие» — то есть своими силами изготавливают оружие для своего многочисленного войска, в достаточном, надо полагать, количестве и соответствующего качества. Записки Ибн-аль-Асира составлены, как было упомянуто выше, в 1218–1219 г. ( 101, 1, 5).

В частности, татары «своими руками» изготавливали, как мы можем убедиться из записок Мэн-хуна, составленных одновременно с записками Ибн-аль-Асира, «легкие и тонкие сабли», которые были их основным вооружением ( 17, 231).

«Легкость и тонкость» холодного оружия, несомненно, свидетельствует о его высочайшем качестве — в первую очередь стали, из которого выковывались эти «выгнутые сабли» (там же), а также о высоком мастерстве их изготовителей.

Представляется, что подобное оружие невозможно изготовить в условиях стоянок кочевников — общеизвестно, что металлургия требовала уже в то время довольно серьезного стационарного оборудования, которое нельзя было перевозить с собой в условиях кочевого образа жизни, либо быстро соорудить во время коротких пастушьих стоянок. Требуются и месторождения доступной средневековому кузнецу железной руды, а также места добычи топлива — они встречались кочевникам, надо полагать, не часто, да и задерживаться возле этих месторождений и источников топлива приходилось бы подолгу — так что, как можно догадываться, металлургия и кочевой образ жизни вряд ли можно было совмещать.

Вот какой образ жизни вели некоторыекыпчаки, выходцы из страны кимаков, созданной и управляемой татарами: «известная часть половцев, особенно по соседству с оседлыми земледельческими районами, постепенно переходила к оседлости и земледелию (например, на нижней и средней Волге). В половецких степях появились постоянные зимовища, своеобразные степные городки, окруженные пашнями» ( 49, 44). Выше приводились сведения о наличии столицы у кимаков — города Камания ( 30, 82–83). И хотя Л. Н. Гумилев замечает, что «видимо, это был город из войлочных юрт», никаких сведений в подтверждение этого, отмечу, не имеется — в противном случае представители оседлых народов, которые оставили нам сведения об этом городе, не преминули бы отметить подобную особенность столицы государства кимаков. В данном случае это сведения раннесредневековых персов, а время существования города Камания — примерно IX–X вв.

Поэтому, как можно обоснованно предполагать, не только «постоянные зимовища» были уже у раннесредневековых татар, и задолго до эпохи Чынгыз хана.

Также у монголо-татар, точнее, средневековых татар, которых официальные историки все же склонны считать исключительно кочевниками, было почему-то стремление к строительству городов — ив полном смысле этого слова, и не только к строительству, а также и проживанию в них и других «постоянных обиталищах». Кроме этого, были у татар (монголо-татар) способность и желание к занятиям ремеслом, торговлей и к «покровительству земледелию».

Например, задолго до начала войны с Хорезмшахом в 1218 г., в «земле черных китаев», то есть в Джунгарии, как пишет Рубрук, «татары построили город Омыл» ( 88, Глава последняя; XVII).

О Чынгыз хане его современники-китайцы пишут вовсе не как о «неграмотном кочевнике», каковым первого татарского царя начали считать европейские историографы вслед за китайско-минскими и персидскими историками, сочинившими свою легенду-схему «о монголах» в конце XIV в.:

«В «И-ту-чжи» («Карты и описания всей империи») и других китайских источниках периода Цин отмечается, что Чингисхан в 1220 г. построил г. Каракорум и сделал его своей столицей» ( 111, 40). Заметим при этом, что Каракорум «существовал еще в VIII в., но в XIII в. он сильно вырос» (там же), так как Каракорум был в VIII в. уйгурским городом под тем же названием, но был разрушен в ходе войны уйгуров с кыргызами.

Фактически, как мы видим, город был построен«монголо-татарами» под руководством Чынгыз хана заново «на старых развалинах уйгурского города Каракорум» — то есть, не был тогда совсем необитаемым, поэтому Чулууны Далай применил здесь выражение «город сильно вырос».

В том районе — западной части Монголии, в верховьях реки Орхон [85], предгорьях хребта Хангай — ныне расположен небольшой современный монгольский город Харахорин. Неподалеку от него находятся и остатки города Каракорум, есть и архитектурные памятники ( 11, 124–125).

Приведем еще сведения араба Ибн-аль-Асира о монголо-татарах: «утвердилась власть их в Мавераннехре, области Мавераннехра опять стали обстраиваться, и они (татары) построили большой город поблизости от г. Харезма» ( 101, 38). Опять-таки видим, что «кочевники» почему-то строят города, причем, как следует со слов араба, город татары строят сами, а не «пригоняют невольников» — в противном случае араб не преминул бы это указать.

Марко Поло: «от того города, что я вам называл выше, через три дня приходишь к городу Чианду. Его выстроил великий хан Кублай, что теперь царствует. В том городе приказал он выстроить из камня и мрамора большой дворец» ( 81, глава LXXV).